Академия

Если честно, большинство родителей в школе Тайлера Кейт не нравились. Между ними существовало какое-то непонятное соперничество, а их положение в этом замкнутом мирке сильно зависело от достижений детей. Родители вечно кичились оценками своих отпрысков, спортивными победами, успехами на внеклассном поприще – мечтали доказать, что их ребенок лучший. Обычных детей, конечно же, не было ни у кого. Их дети просто не могли быть заурядными. Все они обладали талантами, одаренностью и исключительностью – хотя почти всех ребят в будущем ждала самая обычная работа и самая обычная жизнь где-нибудь в пригороде, как у их родителей.

Кейт в такие игры не играла. Однако, чтобы добиться хоть каких-то перемен, надо привлечь людей на свою сторону. Она уселась на металлический складной стул в заднем ряду и стала обдумывать темы для разговора, которые помогут ей растопить лед.

Через несколько минут зал заполнили мамочки из родительского комитета. Они появились все одновременно, словно уже начали собрание где-то в другом месте, а сюда пришли на финальную часть. Кейт узнала Хелен Адамс, маму Джейсона. Тони с Джейсоном дружили в средней школе, а в старшей они примкнули к разным компаниям. Были и еще знакомые лица: Андреа Хэйген, Барбара Уоткинс.

Вот только…

Только мамочки выглядели очень уж непривычно. Они «расфуфырились», как сказала бы мама самой Кейт. Вместо ожидаемых хозяюшек-домоседок а-ля Бетти Крокер и Кэрол Брейди в зал впорхнули дамочки в тугих джинсах и открывающих плечи топах, в мини-платьях и туфлях на шпильке. Лица украшал густой кричащий макияж. На всеобщее обозрение были выставлены татуировки. При виде этих женщин Кейт ощутила себя самой старомодной клушей на планете.

Они не обращали на нее внимания – все как одна. Болтая друг с другом, мамочки дружно заняли первые три ряда и тем самым положили конец надеждам Кейт перекинуться с кем-нибудь словечком до начала собрания. Ну почему она села так далеко?

Подошли еще три женщины, присоединились к остальным.

Кейт была человеком не очень-то компанейским, однако она собралась с духом и прошествовала в начало зала. Подсела к Хелен, приветливо улыбнулась:

– Привет. Как поживаешь?

Хелен проигнорировала вопрос, отвернулась и заговорила с соседкой.

Не зная, как себя вести (если верить старым фильмам, то нужно надменно фыркнуть: «Ну и ну!» и тоже отвернуться), Кейт немного помолчала. Рядом с ней сидела женщина в обтягивающей розовой футболке с рисунком – блестящим зеленым листом марихуаны. Бюстгальтер под футболкой явно отсутствовал. Кейт уже хотела поздороваться и завязать разговор, но тут собрание началось. С переднего ряда встала одна из мамочек, повернулась лицом к остальным и с ходу, без вступления, стала зачитывать список вопросов на нынешнюю неделю.

Собрание больше походило на доклад с нравоучениями. Своей быстротой и краткостью оно напоминало пародию на суперделовую летучку, проводимую влиятельным бизнесменом. Кейт так и не представился случай вставить слово. Не успела она и глазом моргнуть, как собрание объявили закрытым. Мамочки дружно вскочили и устремились к выходу.

– Подождите! – громко сказала Кейт. – У меня есть вопрос!

К ней повернулось целое море неприязненных хмурых лиц.

– Кто вы такая? – возмутилась председательница родительского комитета.

Загремели отодвигаемые стулья, и Кейт вдруг оказалась лицом к лицу с председательницей. Их окружила целая толпа женщин.

– Меня зовут Кейт Робинсон. Я пришла на собрание, чтобы поговорить о принудительном волонтерстве и принудительных денежных взносах. Требования школы переходят всякие границы, и родители наверняка…

– Вы первый раз на собрании родительского комитета, – злобно бросила председательница.

– Да.

– Я вспомнила ваше имя. Вы не записались на танец матери с сыном. И ничего не испекли для распродажи, которую мы проводили на родительском собрании.

– Участвовать в этих мероприятиях можно было по желанию, – сухо ответила Кейт. – Насколько мне известно.

– Ты не умеешь работать в коллективе! – Хелен подошла ближе. – Не поддерживаешь школу!

Кто-то толкнул Кейт, и она налетела на незнакомую мамочку. Та отпихнула Кейт, и уже через мгновенье ее стали швырять туда-сюда бесчисленные женские руки. Толпа зверела все сильней. Длинные ногти расцарапали Кейт плечо. Цепкие пальцы разорвали рукав. Кто-то дернул ее за волосы.

– Хватит! – кричала она, но это больше походило на мольбу, чем на требование.

Барбара отвесила Кейт пощечину. Андреа рванула с ее плеча сумку.

Кейт отбивалась. Не обращая внимания на настырную мамашу, пытающуюся сбить Кейт с ног, она влепила ответную пощечину Барбаре и выхватила у Андреа свою сумку. Прихрамывая, кинулась в просвет между двумя женщинами, смела с пути полуголую фифу и с наслаждением впечатала локоть в живот председательнице родительского комитета.