Академия егерей

— Болезнь? — я нахмурилась. Нет, конечно, животные особенно мелкие и грызуны, могли всякую дрянь переносить, но магия со многим справлялась. А если сложный случай, то за дело брались метаморфологи и находили первопричину. Работа кропотливая, грязная и очень долгая. Возиться с больными животными или людьми, разбирать умерших по кусочкам, чтобы найти причину… Никогда не увлекалась этой стороной метаморфики, хотя меня учили разному.

— Может, и проклятье, — прошептал парнишка и заозирался, будто сейчас на него из черноты не ротта выскочит, а целый альв. — Говорят, человек страшными язвами покрывается и воет как зверь!

— Что ж точно никто не видел?

— Троих таких нашли, — с круглыми от страха глазами прошептал паренек. — Маги сказали, что ротта во всем виноваты, вот весь город их и травит. А еще на Желтой улице вчера тело нашли, растерзали несчастного!

— Так растерзали укушенные? Или растерзали укушенного? — я попыталась разобраться в здешней обстановке. Хотя нужно оно мне? Быстрее бы разделаться с заданием, пополнить запасы и отправиться дальше. М-да, может, стоило остаться в чистом поле ночевать?

— А-а, наверное, как-то так, — паренек почесал в затылке пятерней и пожал плечами. — Но еще и туман виноват, так что народ теперь вдвойне с опаской из дома выходит. И охотники еще…

— А что охотники? — после сытного ужина меня нещадно стало клонить ко сну. И слушать парня стоило, но и глаза закрывались.

— Так они четырежды в год ходят в Мирийский лес и тварей разных бьют. Мантихор там, сентавров или кадаверов всяких…

Я пофыркала, улыбаясь, но не стала объяснять причину своего смеха. Ну да, просто профессионалы своего дела: в брачный период на охоту ходить.

— Господин Ниельс их собирает, он раньше усадьбой владел на болотах, когда с синим гвардейским знаком ходил… А теперь вот охотничает…

Я с трудом вспомнила, что означает синий цвет в войсках Рики Винданна. Получалось, что должность у этого господина Ниельса была высокая. Тем не менее, попросили его прочь, еще и землю отобрали. Проштрафился, видно, сильно, но почему-то из района, где все помнят о его бывшем статусе, не переехал. Значит, было за что здесь держаться…

Я зевнула и тряхнула головой, бормотание парнишки меня убаюкивало. Он будто вознамерился пересказать мне все сплетни этой глуши за считанные минуты: о летающих девках, о горящих глазах в тумане и даже о разумной мидхе — мелком комарье, которое сбивалось в тучи и нападало на людей. Впрочем, это не мешало парнишке одновременно работать руками. Он уже и кровать в порядок привел и в ванну заглянул, и даже пыль, где мог, стряхнул — всячески создавал уют. Действительно, не ленивый работник.

— Так, — прервала я поток откровений, после которых была уверена, что какая-нибудь идиотская история мне обязательно приснится. — Завтра разбудишь меня ко второму завтраку, мне нужен помощник. Заодно и тронуть тебя никто не посмеет, будешь при мне.

Парнишка принялся кланяться так, что я думала, его пополам переломит. Но нет, прилив благодарности закончился, и меня оставили в одиночестве. Соседство черного мха теперь казалось мне даже милым, учитывая, что на улицах Слойга — и эпидемия, и сумасшедшие, и туман с горящими глазами. А тут всего лишь сварт, загадочно шевелящий черными кустиками с потолка. Можно спать спокойно.

32. Эгиль

Я тихо и мирно въехал в Фрелси через ворота, в которые так и не вышел десять лет назад. Именно здесь я развернулся и посмотрел в глаза своему страху, признал, что этот страх существует. Я почувствовал легкую дрожь, когда проезжал под каменной аркой, и даже дыхание немного сбилось. Но этого никто к моему удовольствию, не заметил. Гвардейцы практически не обратили на меня внимания, так, только плашку спросили, слишком они были заняты.

— Давай проваливай, пустоголовый! — махнул рукой одни из них. — И смотри, меча из ножен не вынимать. А, и ворье здесь не терпят!

Я поморщился, но постарался не показать, что чем-то недоволен. Вот уж полезный совет. Пустоголовым меня окрестили из-за пустой плашки, мол, дела себе по жизни не нашел. А к чему про воровство было сказано, я и не понял: все-таки вид у меня был пристойный, не в лохмотьях, да еще и оружие, и лошади при мне.

Но переспрашивать я ничего не стал. Хотел быстрее оказаться в городе. К тому же возле ворот дышать было тяжело — все пропахло горечью обака.

Гвардейцы курили почти без перерыва, сизые дымки вились над их головами, и в горячем летнем воздухе стоял резкий запах самокруток. В специализированных лавочках скрученные листы обака обрабатывали особым раствором, чтобы дым не раздражал окружающих. Но цена на такие мелочи была выше, чем если просто покупать листы на вес. Если эффект одинаков, зачем платить больше?

Когда-то я тоже пробовал курить, мне сначала даже нравилось. Все курили — почему бы и нет? Чуть меньше полугода прожила моя привычка. Потом просто бросил. Семья не одобряла, да и я сам понял, что рука тянется за следующей порцией...