Академия егерей

На моем курсе многие маги курили. Или пили стимуляторы. Все оттого, что определенные снадобья  и курительные смеси на четверть, если не больше, могли увеличить магическую мощь в бою. Ненадолго, но для экзамена такого стимулятора хватало. Потом, конечно, наступал откат и опустошение, тряслись руки, слезились глаза и хотелось срочно закурить или выпить еще, но это было потом. Главное, что экзамен был сдан.

Я невесело улыбнулся своим воспоминаниям. Все-таки обучение в Бардарине было не из легких. Даже мне — второму принцу — никто особенных поблажек не делал. Бардарин был основан, чтобы выпускать боевых магов и гвардейскую элиту. Чтобы наследники знатных семейств и богатых жителей Рики Винданна могли обеспечить своим отпрыскам пристойное будущее. Выпускников Бардарина уж точно не послали бы стеречь ворота Фрелси или другого городка. Отличники подготовки и вовсе должны были влиться в королевские отряды и носить на форме отличительные ярко-синие знаки. К званию полагалась и пристойная оплата, и надел земли с домом, а за определенные заслуги — даже поместье. Только нужно было доучиться. Со стимуляторами или без.

За стенами Фрелси и был похож на город из моих воспоминаний, и нет. Улицы восстановили, дома перестроили, и даже высокое здание ратуши снова возвышалось далеко впереди. Я помнил, как осыпались стены и горели здания, следы пожаров еще хранил потемневший фундамент домов. А сейчас там, где пылал огонь, трава пробивалась меж камней мостовой, деревянные постройки на месте монолитных каменных, тонкие, едва живые кусты вместо обильной зелени. Город выглядел серым.

Даже рыночная площадь — казалось бы, самое оживленное место — меня не впечатлила. После Красного рынка здесь и цены показались мне завышенными, и выбор скудным. Но тем не менее я все-таки решил прогуляться: оставил лошадей у коновязи, заплатил сторожу за сохранность своих вещей, а парнишке-конюху — за чистку и уход. Я не собирался останавливаться в Фрелси дольше необходимого. Вот только…

Возле рыночной площади раньше был магазинчик с выпечкой. За столиками всегда скучали или наоборот весело общались молоденькие девушки. А бравые адепты — и я в том числе — собирались чуть поодаль, возле раскидистого дерева и перемигивались с девушками, надеясь на взаимность. Мне тогда было шестнадцать или около того. А сейчас вместо магазинчика заколоченный дом, видно, что пытались его привести в порядок, но на попытке дело и закончилось. Нет и старого раскидистого дерева, остался пень — обгоревшую часть спилили.

Ноги сами несли меня дальше. Память подбрасывала мне картины: на этом углу мы с друзьями поспорили, кому достанется поцелуй цветочницы, а в соседнем здании был неплохой трактир, а в том переулке мне подбили глаз — местные парни не были рады видеть чужаков на своей территории. Я три дня прикладывал к синяку компресс и прятался в комнате над трактиром, даже на занятия не вернулся, чтобы никто не задался вопросом, откуда синяк у принца, чтобы никто — а в особенности мой старший брат — не решил найти моего обидчика.

А вот эта улица…

Я остановился посреди все еще разрушенного квартала. Здесь видны были следы стройки, но часть зданий так и осталась почти нетронутыми — обожженными, без толковых окон, с кое-как сделанной крышей. Квартал не был заброшен, просто здешним жителям было не по карману перестроить дом. Откуда-то доносился стук молотка и вялая ругань не на винданском, а может, и на винданском, но с таким акцентом, что я родной язык не узнал. Наверное, в самые бедные кварталы заселись приезжие и бродяги. А как иначе? Если так много жителей погибло. 

И меня где-то здесь не стало. Да, все случилось на этих улицах — чуть в стороне и от ворот, и от рыночной площади. Здесь был жилой квартал: уютные домики теснились стена к стене, крошечные зеленые сады, деревянные дорожки у домов… Я бежал сюда, услышав крики, снес заклинившую дверь и помог выбраться кому-то. Спасенные тенями пробежали мимо меня.

Я на мгновение остановился напротив крайнего здания — дверной проем был закрыт сделанной на скорую руку из досок дверью. Сейчас и бесполезно было искать в памяти, кого именно я тогда спас.

А воспоминания неслись дальше. Я быстрым шагом пошел вперед, потому что и тогда — десять лет назад — мчался на помощь сквозь огонь. Мои заклинания не могли потушить альвское пламя, только сбить на краткое время, чтобы кто-то мог спастись. Я едва не споткнулся на неровной дорожке, но даже не заметил этого, не придал значения, что мог свернуть ногу. Я был сосредоточен на другом. 

Шаг за шагом — как охотничий хундур за добычей по следу — я продвигался вперед, восстанавливая все свои действия. Перед глазами мелькало прошлое. Вокруг меня снова пылал огонь, кричали и умирали люди. Казалось, что воздух и правда воспламенился, таким обжигающим был каждый мой вдох.