Академия Хозяйственной Магии

— Так никуда не годится! — тряхнула волосами моя будущая мачеха. — Я зайду к тебе попозже, и мы обязательно что-нибудь подберём! Ты должна завтра выглядеть просто ослепительно!

— Вы невеста, потому лучше оставить это право за вами, — отозвалась я, у которой не было никакого желания наряжаться.

— Вот ещё! — возмутилась Амалия. — К восьми чтобы готова была — мы отправимся в один чудесный магазинчик, где шили свадебное платье мне! И, пожалуйста, называй меня просто Амалией!

Пообещав отправить ко мне кого-нибудь с ужином (мы с Жулем ничего не ели с утра и страшно проголодались), она ушла. А я свернулась в комочек на светлом в розовый цветочек покрывале и подумала — как же здорово, когда тебя окружают светлые краски. Все-таки комната, в которой я жила в Хозяйственной, — сущий ужас.

Мой палец с кольцом Власа чувствовал себя как-то неуютно, будто перстень уменьшился в размере, поэтому я его сняла и положила на прикроватную тумбочку. Наверное, чувствует, что я не его хозяйка.

Эх, не потерять бы!

Разговор с отцом не задался с самого начала, но может быть, с Филом мне повезёт больше. Пришел бы он только поскорее!

Никогда бы не подумала, что папа может так ко мне перемениться. Да и вообще, с тех пор, как он стал встречаться с Амалией, он изменился сам по себе… Что-то в нем появилось…

Такое.

Возможно, конечно, так на отца подействовала неземная любовь к профессорше… Люди меняются от любви. Возьми барабашку Валерьяна, хоть он и не человек.

Только он в лучшую сторону изменился, а папа почему-то в худшую.

Я хорошо помню их первую встречу. Амалия Сенд пришла в его кабинет устраиваться на работу, и я в это время была там. Она как-то умудрилась выглядеть в рамках приличия, но при этом просто сногсшибательно: роскошные волосы заплетены в косу, уложенную вокруг головы в несколько рядов, черное с золотом платье, вырез был неглубоким, но позволял понять, что формы у Сенд весьма и весьма соблазнительны — то, что надо для моего отца…

Вырез, вырез…

Та-а-ак! Стоп!

А над вырезом ожерелье. Которое с горным хрусталём и черной атласной лентой. Которое Жель притырил потом. Которое сильнейший любовный артефакт, как с помощью Милицы выяснилось…

Гадюка она все-таки, причем гадюка самая что ни наесть гадская!

А я круглая дура! Нет, безмозглая идиотка!

— Ты почему мне не сказал, у кого украл то ожерелье? — напустилась я на Жуля, который от звука моего голоса вздрогнул и перестал отколупывать краску со спинки кровати. — О боги, я должна была вспомнить, должна была понять раньше, чего это, собственно, мой папочка, который и под страхом смертной казни жениться больше не хотел, вдруг так скоренько собрался под венец?! Она же приворожила его, элементарно приворожила! Артефакта-ожерелья она благодаря Жулю лишилась, но я руку готова дать на отсечение, что чем-то его заменила — любовным порошком, например… Да мало ли средств присушить к себе мужчину. А папа-то каков! Я-то думала, у него от таких дамочек железобетонная защита!

Проговорив свои сбивчивые измышления вслух, я вскочила с кровати с намерением мчаться к отцу, дабы открыть ему глаза на разлюбезную, но тут же упала.

Из-под кровати вылезла сизая рука с крючковатыми жёлтыми когтями, схватила меня за лодыжку и потащила.

Бука все-таки пришел за мной.

Я попыталась долбануть его огненным пульсаром, всеми боевыми заклинаниями, которые знала, но моя ворожба отскакивала от него, как от заговоренного.

В кровь ломая ногти, я пыталась зацепиться хоть за что-нибудь… Тумбочка, пол, ковер…

Монстр, которого я не видела, но клешня которого была окутана черным туманом, тащил меня под кровать. И он был невероятно силен.

Непрошибаем.

Из последних сил я закричала, но крик мой глушил черный дым, язычки которого, змеясь из-под кровати, окутывали, помогая монстру утянуть меня…

А потом бука утащил меня под кровать — в мертвый верещатник из самого кошмарного сна…

ГЛАВА 28

Выглядел бука отвратительно — худое горбящееся существо с жилистыми черными руками, торчащими из грязно-серого балахона, напоминающего пододеяльник, который не стирали как минимум… никогда.

Из верхней прорези пододеяльника торчала костлявая голова, внутри которой клубился мрак, охватывающий всю его подрагивающую и перетекающую фигуру. Он сидел в магической клетке с огненными прутьями, точно так же, как сидели в клетках другие монстры — причудливые, уродливые и опасные. Была здесь странная желеобразная слизь цвета сырого мяса, комар-мутант с огромным острым жалом, паук с бугристой кожей и головой старика, усеянной зубастыми пастями…

И Жуль!

Мой бедный маленький енотик тоже находился в одной из клеток, и сердце мое сжалось от страха за него. Он вел себя молодцом — сидел неподвижно, не высказывая беспокойства и страха, но он был таким маленьким и беззащитным, что у меня на глаза навернулись слёзы.