Академия "кошмар" (СИ)

Такой хорошенький, хрупкий, глазастенький и, — таратак помнил, — приятно-теплый на ощупь… Боясь напугать мУрука и спровоцировать его на новую драку, Чичи-жи скрестил усики и медленно протянул правую переднюю лапу.

— Я тебе настолько противен, — проскрипел расстроенно, — что мне только хамить можно?

Рууна по-звериному глухо заворчал и попятился обратно в душевую.

— Ты зачем его пустил, Алёх? — упрекнул он подпирающего плечом стену терранина. — Теперь выгоняй. — Тонко вырезанные ноздри мУрука трепетали, ловя запах таратака.

В комнате воцарилось напряженное молчание. Чичи-жи крутил в лапах бутылочку с водой. Передумавший убегать Рууна вынюхивал сокурсника с порога душа. Алёх, потупившись, царапал гладкий пластик стены коротким терранским плоским коготком.

Первым тишину нарушил Алёх.

— Не буду я выгонять Чичи-жи, — юноша шевельнул расположенными над глазами тонкими темными дугами шерстки. — Это некрасиво и стыдно — он к нам дружить пришел.

Рууна едва слышно фыркнул, встопорщивая длинные усы.

— Дружи-ить? — задушенно пискнул пушистик, перехватывая у горла полы халата мелко задрожавшими пальцами. — Мау-ум-м…

Алёх оттолкнулся от стены и поманил Рууну к себе. МУрок послушался, приблизился к терранцу неслышными, крадущимися шагами, миг, и юноши обнялись, не стесняясь зрителя-чужака.

— Дружить, котенок, — Алёх зарылся носом между ушек прильнувшего к нему уша. — А мы его — под зад коленом?

Рууна тихонько и очень уютно затарахтел, потираясь щекой о ладонь терранца.

— Любимый, мы не можем дружить с уписем, — донесся до напрягшего слух Чичи-жи его отчаянный примуркивающий шепот. — Хоть что со мной делай, я от него писаюсь и какаюсь… Сначала — гипнолог… Ну пожалуйста… мур-р-р…

И таратак понял и устыдился. Как лично он повел бы себя три месяца назад, ввались в его комнату крупный мухом и заяви «давай дружить»? Наверняка тоже бы заикался, трясся и жаждал спрятаться куда-нибудь в укромное местечко, как сейчас Рууна.

— Встретимся после гипнолога, — юноша сполз со стула, шебурша трепещущими надкрыльями, и бочком скользнул к выходу.

Дверь комнаты с легким шерохом отъехала в сторону, выпустила в коридор и вернулась на место, отрезая Чичи-жи от ласкающейся пары терранец-мУрук.

Юный таратак, сожалеюще поскрипывая о неудаче, потоптался перед преградой, шевеля жвалами, смирился с ситуацией и уныло поплелся на свой ярус. Дружба дружбой, а нужно осваиваться на новом месте. Разобрать чемодан, разложить привезенные из дома немногие вещи, поставить на подзарядку визор и, забравшись в спальное гнездо, обдумать некоторые увиденные в академии странности.

В выделенной Чичи-жи для проживания комнате поджидал сюрприз — здесь, расположившись на полу в кружок, перекидывались в терранские карты Лауда, его желтый приятель-сорасник и Куку-жа. Картежники приветствовали юношу радостными возгласами.

— Давай к нам! — предложили они на три голоса. — Чем больше народу, тем игра живее!

Жаждущий побыть в одиночестве таратак возмущено застрекотал на компанию, отрицательно покачал из стороны в сторону брюхом и юркнул в угол. Там юноша сразу же окопался в спальном гнезде, выставив наружу лишь глаза на стебельках, и притих, мечтая волшебным образом перенестись домой, к маме, старшим братьям и младшим сестрам.

Из депрессивной задумчивости Чичи-жи вывел вкусный сладковатый запах. Насторожившись, таратак закрутил глазами и вскоре обнаружил его источник — возле гнезда стояла небольшая открытая коробка, полная желтоватых округлых пластинок. Чичи-жи пригляделся и признал любимое лакомство практически любого таратака чуфс*, обжаренные до хруста в глубоком масле тоненькие кружочки корня репун. Кто именно подкинул угощение, юноша не сомневался — конечно же Куку-жа!

Пошевелив жвалами, Чичи-жи судорожно сглотнул голодную слюну и зашебуршался, приподнимаясь, потом вспомнил про пост и тоскливо заскрипел.

«Я так и не выяснил, когда по терранскому времени утро», — подумал, дрожа усиками.

Грешить во второй раз во время ТПП бедняге не хотелось, достаточно того, что не помолился в великую дату, но запах чуфсов манил и медленно, но верно сводил с ума. Помучавшись минут десять, захлебывающийся слюной Чичи-жи высунул из гнезда голову и с осуждением уставился на как ни в чем не бывало перекидывающегося в карты сорасника.

— Это подло, Куку-жа, — скрипнул юноша. — Ты — грязный провокатор.

Черный, не поворачиваясь, насмешливо развел усики.

— Ты толком не обедал, — прошелестел он. — Я решил тебя чуть-чуть подкормить, бубОшка, но ничего другого достать не удалось. Простишь?

Чичи-жи смотрел на Куку-жа, и внутри у юноши будто отпускало взведенную звенящую пружину. Этот черный был слишком красив и мил, чтобы сердиться на него долго.

«Пост, — строго наполнил себе Чичи-жи, подбирая повторно закапавшие слюни. — Нельзя».

Выпрастав из гнезда передние лапы, юноша оттолкнул коробку с чуфсами подальше, клацнул на вздернувшегося в протесте Куку-жа жвалами и вылез уже весь.

— Лауда, — вежливо обратился он к соседу по комнате, — я могу, пока вы играете, подняться на твою паутину? Хочу кое-что в интернете поискать.