Академия "кошмар" (СИ)

Куку-жа потрепал Чичи-жи по плечу, хотел что-то сказать, и не успел — паутина затряслась, и в отверстие ее входа просунулась мохнатая, рыжая голова Лауды.

— Атум! — омих помахал таратакам какой-то из лапорук с зажатой в пальцах колодой карт. — Вы тут поселиться удумали, что ли? А ну собрали лапы в лапы и свалили вниз! У меня к вам предложение имеется. Деловое и срочное.

Ни сердитым, ни злым паукообразный не выглядел, весело поблескивал восемью глазами.

Куку-жа наставил на приятеля усики.

— Заранее согласен на обмен! — зашуршал он надкрыльями. — Чичи-жи, бубошка, ты же еще не распаковал чемодан, верно?

Чичи-жи подтвердил — не распаковал, и черный предвкушающе расстрекотался.

— Ты переезжаешь жить ко мне! — осчастливил он сорасника, крутанувшись на месте и распахивая роскошные крылья. — Ики-та, круть!

Чичи-жи шумно высосал последнюю ягоду барыс и покорился судьбе. Лишь тридцати процентам гэров везет заполучить уку. Гей так гей. Привыкнет. Да и не впервой, не девственник, шалили с братьями дома вдоволь.

Комментарий к Чуфс – таратакские чипсы из корня, напоминающего терранский картофель.

====== Часть 5 ======

В комнате Куку-жа не оказалось ничего таратакского, кроме спального гнезда в углу, ее потолок не покрывала тортанская паутина.

— Заходи, — черный сбросил с плеча на пол чемодан Чичи-жи и довольно бесцеремонно подтолкнул озирающегося с порога сорасника в спину. — Вещи разберешь потом, сейчас, — он указал левой передней лапой на стоящий удальней от двери накрытый к трапезе на двоих стол, — перекусим, чего Праматерь послала.

Робеющий нового места Чичи-жи зашевелил усиками, вглядываясь в то, что находилось на столе, и удивленно присел на жуп. Наверно, у него и Куку-жа были какие-то разные Праматери…

— Ничего себе… — громко изумился юноша, сглатывая буквально вскипевшую между жвал голодную слюну. — Живой салат-хрус, орехи учук*, вэшек* в маринаде, мумунги*, мудАки*. Где ты все это достал?! Только не ври, пожалуйста, что в столовой! Не поверю!

Куку-жа застенчиво скрестил глазные стебельки, задрожал поджавшимся брюшком.

— Нравится? — скрипнул красавец. — Устраивайся скорее поудобнее, — он приглашающе пододвинул продолжающему неуверенно топтаться Чичи-жи стул. — Буду тебя кормить.

Чичи-жи подчинился, хоть и чувствовал себя неловко до крайности, цапнул с ближайшей тарелки щепоть учука и закинул в рот, зажевал. Куку-жа садиться не спешил.

— Момент! — он с видом фокусника извлек из холодильной ниши большую, пваров на шесть, стеклянную пузатую бутыль бесцветного стекла, наполненную изумрудно-зеленой мутноватой жидкостью, и потряс ей в воздухе. — Убыл-хахм! — объявил торжественно.

Чичи-жи заинтересованно заморгал, подаваясь вперед. Выросшему в семье строгих правил юноше ранее ни разу не доводилось пробовать убыл-хахм, чье название переводилось на галах как «прощай, мозг», но мечталось давненько, чуть ли ни с личинки. Пока он удивленно стрекотал, Куку-жа скрутил с горлышка бутыли пробку и ловко разлил напиток по двум крохотным, на глоточек, пластиковым рюмочкам. Остро запахло плесенью.

— Добро пожаловать во взрослые! — черный аккуратно придвинул одну из рюмочек Чичи-жи и поднял свою. — Вздрогнем! — провозгласил.

— Вздрогнем, — эхом откликнулся Чичи-жи, и таратакцы дружно опрокинули убыл-хахм в глотки.

«Шиа-ши, какая жгучая гадость»! — тут же мысленно взвыл Чичи-жи и затряс усиками, давясь рвотным рефлексом.

Куку-жа сунул ему в пальцах половинку вэшека и велел: «Закуси быстро!» Сладковатый вкус гриба легко перебил отвратительный вкус напитка, а в брюхе уже разливалось дурманное тепло.

Склонивший на стебельках помутневшие глаза Чичи-жи проглотил вэшек и немножко расслабился.

— Твоя матушка — начальник станции, да? — юноша свел вместе усики.

Куку-жа застрекотал.

— Старшая сестра, пусть хранит ее Праматерь, и не начальник станции, — красавец повторно наполнил рюмочки, — зав.хоз. Через нее и достаю изредка наши деликатесы. Ты правильно со мной связался, бубошка, сыт будешь всегда, гарантирую.

Чичи-жи лишь печально вздохнул. И деликатесы, и убыл-хахм вместе с черным юный первокурсник, не размышляя ни мгновения, с радостью обменял бы на уку. Самую обычную уку, даже не очень симпатичную, даже мелкорослую, но свою. Эх, ука, несбыточный рай…

Ука?

— Твоя сестра зав.хоз? — поплывший от убыл-хахма взгляд таратака неожиданно зацепился за висящее над столом фото совсем молодой пепельно-серой таратаки и прояснился. Задорно подмигивающая со снимка миловидная, если не считать невзрачного цвета, молоденькая ука по-боевому топорщила усики и показывала оттопыренные большие пальцы верхних лап. — Мировая…

Куку-жа отрицательно клацнул жвалами.

— Это другая, младшая, Виви-а, — черный приподнялся и ласково погладил фото ладонью. — Из последней матушкиной кладки. Очень странная, но славная девушка. Самая моя любимая сестренка. Прилетит завтра. Познакомлю обязательно — вы сокурсники.