Академия охотников

— Ага, только индивидуальные занятия он проводит только с тобой, и секретаршу его не трясет от злости при виде остальных курсанток! — Лэсси многозначительно поиграла бровями и засмеялась, увидев реакцию девушки на свои слова. — Брось, Эн! Я, конечно, шучу, но по академии ползут слухи. А особо ретивые курсантки зеленеют от зависти и плетут интриги. Смотри, аккуратнее! Целители не только хорошо лечат, но и травят, а про боевой факультет я вообще молчу. — Анна покачала головой и прибавила шаг. Не склонную к тренировкам Лэсси отвлечь от болтовни могла только интенсивная физическая работа.

Кафе «Хамелеон» встретило девушек нестройным гулом голосов, тихой музыкой и упомрачающими запахами еды, сбивающими с ног. Лэсси преобразилась, попав в привычную обстановку, и тут же потащила Анну к одному из столиков, за которым заметила знакомую компанию. Парни тут же вскочили, чтобы выдвинуть вновь прибывшим девушкам стулья. Над стулом Лэсси их столкнулось аж трое, что вызвало непродолжительную потасовку и смех остальных. Среди знакомых лиц было несколько новых, но Анна не стала заморачиваться и запоминать, кто есть кто. Лэсси, казалось, знала абсолютно всех курсантов и всю молодежь Сантери-Фокса, поэтому, знакомила она свою подругу с кем-то постоянно, но обычно одной встречей эти знакомства и заканчивались. Тех, с кем все же случалось пересекаться в дальнейшем, девушка все же запоминала, но уже потом, когда общение становилось хоть мало мальски регулярным.

«Хамелеон» славился среди посетителей тем, что стирал различия. Сюда не пускали в военной форме и вечерних туалетах, дорогие украшения были так же не приняты. В этом кафе без стеснения отдыхали как курсанты, так и преподаватели, как чиновники, так и обычные горожане, оставляя свой статус за входными дверями. Курсанты академии шутили «Что было в Хамелеоне, то останется в Хамелеоне», поэтому в выходные здесь было не протолкнуться.

Спустя какое-то время непринужденного общения обстановка за столом стала совсем дружеской. К своему удивлению, Анна пользовалась мужским вниманием даже больше Лэсси, хотя этому было вполне логичное объяснение — Ройл. Несмотря на славу «Хамелеона» никто из присутствующих не заблуждался, что лучший на курсе маг-воздушник позволит претендовать на свою девушку. На удивление, вечер оказался куда лучше, чем Анна думала вначале. С парнями у нее нашлись общие темы для разговора, да и они сами оказались приятными собеседниками. К тому же, Лэсси уговорила ее выпить пару бокалов вина, что притупило всегда включенную бдительность охотницы и позволило расслабиться.

Девушка с интересом вслушивалась в истории Лекса — друга Ройла, он специализировался на отлове диких животных для последующего их разведения и дрессировки для бытовых нужд. Кто же не захочет иметь у себя дома ручную саламандру для розжига камина? Лекс уже пообещал сводить ее в свой заказник и показать тех животных, что получилось приручить. Парень оказался простым в общении и не проявлял излишнего интереса к ней, как к девушке, что Анну вполне устраивало.

Жизнь стала казаться куда приятнее. Сознание постепенно сворачивало с рабочего лада на более простой, жизненный. Появились мысли, что пора бы сменить гардероб, где можно отдохнуть в долгожданном отпуске и как провести следующие выходные. Именно те мысли, которые не приходили в голову с того момента, как ее отстранили от Самостоятельной Охоты. Сколько? Почти год? Все это время девушку занимало только то, как быстрее добиться Допуска и как не получить очередной выговор, чтобы окончательно не вылететь из Академии.

«А жизнь не так уж и плоха!» — подумала девушка и в этот момент ее скрутила резкая боль, пронзившая виски. Анна, задыхаясь, повалилась на колени, зацепив со стола бутылку с вином. Кроваво красная жидкость разлилась по скатерти и продолжила стекать вниз, заливая белую рубашку девушки. Звон разбившегося стекла стал тем, что позволило сосредоточить ускользающее сознание. Расплывающаяся перед глазами картинка сначала собралась в валяющиеся на полу осколки бутылки в луже расплывающегося вина, затем в руки Лекса, пытающегося помочь, но плохо понимающего как. Наконец, сумев поставить контур духа, про который даже не вспоминала во время отдыха, что позволило отодвинуть терзающую ее боль, Анна увидела перед собой ректора.

Съехавшее с катушек от боли сознание сначала зачем-то отметило, что ректорская форма идет мужчине больше, чем простые штаны и белая рубашка, в которые он был одет, и только потом гнев, искажающий вообще-то красивые черты лица. Еле заметный в обычное время шрам, проступил на щеке яркой полосой, глаза застилала мутная, болотная зелень.

— В последнее время мне стало казаться, что вы, все-таки, достойны стать Ловчим. Видимо, я ошибся. С таким отношением к тому, что я столько времени вдалбливал вам в голову, вы недостойны даже быть охотником, — Отчеканил он убийственно ровным голосом.