Академия. Первые дни

Я сглотнула, когда мистер Хендрикс повернулся и вышел из комнаты. Казалось, напряжение, витавшее в воздухе, спало только сейчас.

— Мисс Соренсон, — тихо сказал мистер Блекборн, все еще глядя на дверь вслед за мистером Хендриксом. — Я надеюсь, вы можете держать при себе то, что вы только что услышали?

— Да, — тихо сказала я. Кому я расскажу? Он имел в виду Коту и остальных тоже? Их заставят носить униформу? Как может директор хотеть этого так сильно? Если они настолько отличающиеся, Мистер Блекборн был прав. Другие дети будут придираться к ним. Могут начаться драки. Будто мистеру Хендриксу было все равно, или он хотел, чтобы это произошло.

И почему Мистер Блекборн не сказал ему, кто я на самом деле?

— Хорошо. — Мистер Блекборн медленно повернулся ко мне, его глаза были холодными и расчетливыми. — Если он снова заговорит с вами, направьте все вопросы ко мне. Только ко мне, а не к остальным. Понятно?

Я кивнула.

— Непременно.

Он изучал меня мгновение и затем кивнул. Он вздохнул и что-то прошептал. Не думаю, что должна была это слышать, но в тишине комнаты я слышала каждое слово.

— Будем надеяться, Кота знает, что делает с тобой.

Записки и предложения

Виктор ждал меня возле музыкального класса. Он приподнял бровь, увидев футляр для скрипки.

— Ну?

Покраснев, я покачала головой. Я все еще не была уверена, имел ли в виду мистер Блекборн, что я должна хранить то, что узнала втайне от них. На всякий случай, я решила промолчать. Я бы предпочла, чтобы мистер Блекборн сам решил, что рассказывать ребятам о произошедшем, а что нет.

— Кто-то сделал нечто, что я просила не делать, — я старалась, чтобы мой голос звучал сурово, но не могла не улыбнуться. Я знала, что он все равно спросил бы об этом.

На лице у Виктора появилась самодовольная улыбка.

— Хм, серьезно?

Я закатила глаза.

— Спасибо, Виктор.

Своей рукой он нашел мою и слегка потянул, давая понять, что мы должны идти. Его большой палец поглаживающим движением скользнул по тыльной стороне моей руки. Он казался очень счастливым, что я приняла его подарок.

Мы помчались к трейлеру 32 и скользнули внутрь. Норт ждал нас, сидя на стуле сзади, скрестив руки. Его плечи расслабились, когда он заметил нас. Он не выглядел удивленным, увидев футляр со скрипкой.

Когда я скользнула на стул впереди, он перегнулся через парту и прошептал мне в затылок:

— Сделала домашнюю работу?

— Ага, — ответила я, сомневаясь повернуться к нему или нет, ведь я могла столкнуться с ним лбами. Я медленно развернулась, чтобы не напугать его.

Он немного откинулся назад, но его лицо все еще было рядом с моим, и я чувствовала себя неловко.

— Можно посмотреть?

Я вытащила из школьной сумки свое эссе и передала ему.

Он просмотрел его и передал обратно.

— Умница.

Я скорчила гримасу.

— Проверка орфографических ошибок?

Он повернулся к своей сумке и достал тетрадь.

— У тебя их не было, — сказал он.

Я моргнула. Он же держал в руках мое эссе всего минуту. Как он так быстро проверил?

Мистер Моррис поинтересовался нашим домашним заданием, но только половина класса сдали работу. Эссе были собраны, а мистер Моррис сказал нам открыть учебники и прочитать первую главу.

— Я хочу видеть, что вы читаете, а ваши рты закрыты. Если хотите, можете записывать. Я бы рекомендовал так и делать. На следующей неделе у вас будет тест по главам 1 и 2.

Норт и Виктор хмыкнули, но ничего не сказали. Я была с ними согласна. Обучал ли он нас чему-то или просто хотел, чтобы мы читали учебник и писали сочинения?

Двадцать минут спустя я просто пялилась на страницу. Я не устала, но это скучный учебник, и содержание первой главы полностью совпадало с моим эссе, поэтому у меня было ощущение, что я читаю одно и тоже. По большей части я записывала в тетрадь даты и детали, просто чтобы не уснуть.

Я почувствовала, что кто-то толкнул мою руку, и повернулась, ожидая, что это Норт. Девочка, сидевшая рядом со мной, держала сложенную записку и выглядела раздраженной, что ей приходится передавать мне что-то. Я огляделась. Мистер Моррис склонился над своим столом, читая эссе.

Прежде чем я успела дотянуться до записки, Норт выхватил ее из руки девушки. Записка исчезла у него в кармане. Сбитая с толку, я оглянулась на него. Его глаза потемнели, он наклонил голову в мою сторону, всем своим видом говоря, чтобы я не обращала внимания и возвращалась к чтению. У него был настолько требовательный взгляд, что он мог бы посоперничать с учителем. Я отвернулась и, покраснев, склонилась над своей тетрадкой. Предназначалась ли эта записка мне, или я должна была передать ее дальше? Мне стало жалко того, кому она предназначалась, и того, кто ее написал.