Академия последних рубежей

Возможно, информация просто не предназначалась для газет. Если за атаками стоит Хальв-Десар. есть вещи, о которых не стоит объявлять во всеуслышание. То, что печать слабеет, инниари знали и сами. Но им не стоило знать, как ее планируют обновить. Определенно не стоило.

Алессар прав. И Альграт тоже.

Но ее не оставляло чувство, что дело было в чем-то еще.

И что корреспонденту «Вестника» никогда не добиться правды, даже если он посвятит расследованию всю оставшуюся жизнь.

За окном давно стемнело. Имоджин хотела магией подогреть чай в чашке, однако, стоило взять ее в руки, как бока снова налились теплом. На посуде лежали какие-то чары неостываемости. А может, зелье, которое подмешали в фарфор... Зельевары, хоть их и считали бездарными, все же на что-то годились. Порой достигали даже больших успехов, чем интуитивные маги. В конечном итоге дар не столь важен, как то, кому именно он достался.

Имоджин выпила чай, еще немного полистала газеты, выискивая там любые упоминания о печати, атаках инниари и дядюшке, а потом придвинула к себе книги.

Глава 4

Неделя пролетела быстро. Все это время Имоджин не выходила из отеля.

Она даже не рисковала лишний раз высунуться из номера. Да, дядюшка, конечно, в последнюю очередь стал бы искать ее здесь, но у него было множество друзей и хороших знакомых. Кто-то из них мог очутиться в «Рейнес-отеле» — прийти сюда по делу, встретиться с кем-нибудь, да мало ли зачем. В гостиницах селились иностранцы и приезжие из других городов, но это не значило, что их не стоило опасаться.

Кажется, Имоджин грозило к концу недели превратиться в невротичку.

Но иногда она все же отправлялась побродить по отелю, огромному и сверкающему, как дворец. Наверное, примерно так и выглядел императорский дворец, пока еще существовала династия Нараннов, самым главным событием считался ежегодный Зимний бал, а не смотр войск, а канцлер был всего лишь канцлером, а не верховным главнокомандующим империи. Порой Имоджин задумывалась, каково это — жить в то время. Но оно ушло, еще когда дядюшка был ребенком. А канцлер. Что ж, деньги, сэкономленные на пышных празднествах, он пускал на развитие фабрик и поддержку ферм. Не самая плохая стратегия.

Из номера Имоджин выбиралась ночами. Большинство постояльцев спали, да и персонал пользовался шансом прикорнуть в комнатах для отдыха. В холле и в роскошном атриуме горел яркий свет. Зеленели пышные деревья в кадках. Кругом царила тишина и легкое эхо. Иногда слышались голоса и тихий шум — какие-то службы работали и ночью.

Иногда еле слышно, но выразительно хлопали дверцы машин — в специальный зал прибывало теневое такси. Иногда Имоджин встречала таких же полуночников, как она сама.

Ресторан работал круглосуточно. Осмелев, она стала спускаться туда, чтобы выпить чая и прочесть еще несколько страниц из книги среди пустых столиков, стекла и бронзы светильников и расписанных картинами прошлого деревянных панелей.

Жаль только, что ни в одной из книг не нашлось ничего о Часах инниари.

Однажды ночью Имоджин увидела в ресторане первого советника Канцлера. Лорд Лайст, высокий, черноволосый, моложавый, держался с каким-то внутренним достоинством, и от него исходило ощущение силы, хотя он даже не владел магией. Лайст разговаривал с незнакомцем в ярко-зеленом костюме. Лицо незнакомца было смуглым, точно он прибыл из южных стран второго плана, где постоянно светило солнце. Имоджин не заметила, применял ли собеседник Лайста магию, но не расслышала из беседы ни единого слова.

Она успела привыкнуть к отелю. В его безлико-дорогом интерьере была своя прелесть, а в ночных прогулках — уютная таинственность. Но когда пришло время отправляться в Академию, Имоджин не задерживалась в номере ни на миг.

Главное — добраться до Академии и не попасться дядюшке. И можно будет чувствовать себя в безопасности.

Она читала газеты, но ничего нового о дядюшке там не писали. Его отпустили домой, и на том новости закончились. Возможно, Канцлер искал магов, которым можно было доверять, чтобы выяснить, кому после нападения служит Эрдалон сель Маре.

Оставалось надеяться, что неприятности у дядюшки достаточно серьезные и он не станет подкарауливать Имоджин у входа в академию.

На всякий случай она отправилась в путь ранним утром, когда еще не рассвело, и старалась не вспоминать, чем закончилась прошлая попытка ускользнуть, пока все спят.

***

Территория академии занимала целых два квартала.

Первым в глаза бросался сад, такой старый, разросшийся и заброшенный, что казался настоящим лесом. Его не подстригали, не обновляли дорожки, проложенные несколько веков назад, и не следили за тем, что происходит в гуще деревьев и кустов. Ухаживали только за малым участком, который прилегал к зданию академии. Считалось, что вмешательство человека вредит магическим растениям, которые сами определяют для себя комфортную среду.

Сад окружала толстая зубчатая стена высотой в два человеческих роста.

К академии, упрятанной за буйными зарослями, вела единственная широкая аллея, разрезающая сад пополам.