Академия Родная

   Мы разлили водку и выпили за непорочных девствениц, а потом отправились на Факултет спать - опять же хорошее дело общага, надежный запасной аэродром, если домой уже поздно ехать. На следующий день Студент пришёл проверить состояние прооперированной, еще дня через три извлек пилон-презерватив, а потом снял скрепки. Послеоперационное течение, если так можно назвать эту пустяшную ранку, прошло без осложнений, и вскоре Фатя укатила к себе в Таджикистан. Но история в лету не канула. Через месяцок Студента разыскала еще одна таджичка. Она передала горячий пламенный привет от Фатимы, коробку шоколадных конфет и опять же классическую бутылку коньяку. Но уже не от Фати - от себя. Теперь уже Студент не церемонился - цена девственности у него составила две сотни рублей, что и были уплачены тут же без торга. Потом пошли узбечки и казашки, потом черкешенки и чеченки. Да и русские попадались. Уж как там народная молва разнесла славу о молодом талантливом специалисте в области оперативно-пластической гинекологии остается только догадываться. И ещё большей загадкой остается, где Студент добывал каждую неделю скинстэйплер. Точно не на кафедре, наверное вместе с Адерейко совоим собственным обзавелись. Под выпуск Студент совсем поменялся - он звонил в тот знаменитый обсервационный роддом и вальяжным голосом говорил с Сан Санычем:

   - Коллега, у нас сегодня опять заявка на срочную хименопластику. Гонорар уже поступил!

НЯНИ В ПОГОНАХ и РУБЛЁВЫЙ СУББОТНИК

   Вроде бы это был самый обычный день шестого курса. Впрочем не совсем обычный - это был последний для нас субботник в Академии. Всякими землеустроительными и мусоросборочными работами шестой курс уже мало нагружали, поэтому на последний курсантский субботник мы шли как на праздник - своего рода прощание со ставшим уже привычным нашим бытом. Даже замполита проняло, правда истолковал он это как всегда дубово. Серпомолот увидел наши довольные морды и решил, что пылают они от возвышенно-патриотического настроя. Кононов едва не прослезился: "Вот сыны, не зря я вас воспитывал эти долгие годы - повзрослели к шестому курсу, цените момент всеобщего коллектевизма и получаете осознанное удовольствое от общественных работ!". Мда-а... Мы-то ценим, а вот ты каким шесть лет назад был, таким и остался. Дураком в смысле.

   Построились, сделали поверку - то бишь перекличку по списку. Все в сборе, кроме Вовки Чернова. Ну и зря не пришел, сейчас мы соберем по рублю и пошлем гонцов - парочку в "Очки" за пивом "Колос", других на "Яйца" за пивом "Жигулёвское", а еще нескольких в "Сайгон". Вообще-то "Сайгон" по настоящему называется ресторан "Вечерний", небольшая забегаловка напровив громадного "Лобка", нашего Лабораторного Корпуса. Этот ресторанчик "Сайгоном" еще в шестидесятых окрестили во времена Американо-Вьетнамской войны - уж очень там любило подъедаться азиатское братство с Пятого Факультета. Так вот в днём в "Вечернем" можно было запросто заказать шашлыки на вынос. Подставляй кастрюлю, коробку или просто газетку, и тебе туда официант посдирает с шампуров аромтнейшего мясца. Шашлыки в "Сайгоне" были так себе, но на свежем воздухе пролетарской пасторали в голодные желудки созревающей военной интеллигенции вполне пойдут. Значит, кто участвует? Порядок - все участвуют! Собираем деньги на пикник, гонцы бегом по точкам, остальные на Факультет менять парадно-строевую форму на рабочее Х/Б. Впереди потно-весёлый праздник.

   Это сейчас энтузиазм от бесплатной низкоквалифицированной физической работы звучит немножко странно, а тогда при правильном подходе и хорошей организации дела такое было не в диковинку. Работали мы с огоньком, и в общем-то с удовольствием. Не сказать, чтобы мы горели идти на субботник, но уж коли пришли, то "сачка давить" у нас считалось позором. И не в "совковстве" тут дело. Скорее в воинском коллективизме и... удали молодой, что-ли... Ну и в нелегальном пикнике, конечно.

   От нашего взвода лететь на "Сайгон" за шашыком выпало Коле. Мы его наускиваем: "Миля, беги первым, чтоб потом ожидаючи не томиться, когда перед тобой гонцы с других взводов "шашлычную линию" на пол дня закажут. Тот было припустил, а от него, словно от тройки на Масленницу, звон бубенцов. Миля остановился и умоляет: "Мужики, ну дайте бумажных денег, чего вы мне железных рублей насыпали, карманы рвёт, да и неровен час порастеряю!" Железные рубли никто не любил. Помните такие здоровые кругляки с Лениным, чуть ли не по полкило весом? Народ упрямится, рад что от железа поизбавлялся - бегите, товарищ Миляев, и не рассуждайте. Тот вздохнул, ещё пуще зазвенел и побежал.