Академия сумерек. Темное пламя

Едва не потирая руки от предвкушения, быстро прошла к Лэндону, шепнула ему буквально два слова – мой понятливый напарник ухмыльнулся и кивнул.

План прост как дважды два. Вот только я прежде не колдовала «Ужас подземья» на полную мощность. Получится ли?..

Получилось. Даже слишком! Вихрь зелёной магии с рёвом понёсся к нашим соперницам, вспарывая землю, точно гигантский плуг. Бравые светлые воительницы громко завизжали; огненный щит Лорел замерцал и посыпался искрами; я же безжалостно вдарила по нему усиленным «Ледяным копьём» – сквозь водный щит Лэндона оно прошло почти незаметно.

Не то чтобы нам вообще нужен щит. Первую атаку Бекки он выдержал, а второй уже не последовало. Вот и славно. Сил мне и на третью дуэль хватит, но кольцо жжёт просто нещадно.

Похоже, стоит озадачиться поиском нового артефакта. Вот ещё забота…

– В следующий раз визжите погромче – авось срикошетит, – посоветовал Винтер, на сей раз даже как-то весело. – Лорел, ты хорошо атакуешь, но твои щиты – полное дерьмо, и в одиночном бою тебе ничего не светит. Поэтому засунь свою гордость в свою же худосочную задницу и учись работать в паре! Ребекка, у тебя хорошие щиты, но щитовик в боевой двойке – не столько щит, сколько мозги и стратегия. Лисандра это понимает, а вот ты – нет.

– Конечно, куда мне до идеальной Лисандры, – процедила Бекки.

Невольно поёжилась. Будь они с Лорел чернокнижницами – я бы уже грохнулась замертво под их ненавидящими взглядами.

– Да уж далековато, – фыркнул Винтер. – Лэндон, не скалься, ты в одиночном бою тоже долго не протянешь.

– Чего это?

– Да всё того же – щиты дерьмовые. Вот переведу твою воинственную мелочь в универсалы, что тогда делать будешь?

– Сражаться до последней капли крови! – возмутился Лэндон. – Это моя мелочь, я её первый нашёл!

– Ишь, ухарь какой! Ладно уж, не буду вашу двойку разбивать. Пока что. Уж больно вы хороши в комплекте, гады белобрысые… Слушай, Блэквуд, а отдай их ко мне на кафедру?

– Лисандру не отдам, – отрезал наш наставник, сложив руки на груди, – а Гилберта бери, не жалко.

– Милорд, вы разбили мне сердечко! – картинно вознегодовал Лэндон, а я невольно рассмеялась. Вот ведь кривляка.

– Папаше твоему я сердечко разбил…

– Точняк! – хохотнул Винтер. – Гилберт-боёвка, вот ведь дожились, а? Бедный Тони! Но я б от всего комплекта не отказался…

– Нет.

– Не жадничай, твоя милость! Малышка-то перспективный универсал, на одиночный бой натаскаем – будет малышка-убийца!

– Не будет, потому что не отдам, – повторил Блэквуд с каким-то садистским удовольствием, – самому нужна.

Нет, я вроде бы и не рвусь в боевые маги. Но обязательно, что ли, из этого делать такое представление? Я сердито фыркнула и, демонстративно повернувшись спиной к разохотившимся преподам, тихонько пробурчала:

– Вот чего он ко мне пристал, а?

Лэндон улыбнулся весело и как-то… снисходительно, что ли.

– Ну, я, например, мог бы и по-простому, – он намотал на руку одну из моих длинных кос, чтобы шутливо дёрнуть. – А этот слишком взрослый, ему девиц за косички дёргать невместно.

– Что?

– Что? Выкручивается, говорю, как может!

Он что, пытается меня убедить, будто допросы с пристрастием на каждом уроке некромантии, сомнительные остроты и прочие эксцентричные выходки Блэквуда – это такой особый вид ухаживания? Даже в мыслях звучит нелепо донельзя.

Не то чтобы я хоть что-то понимаю в ухаживаниях. Приставания Роберта не в счёт: иной горный тролль наверняка более нежен и предупредителен со своей избранницей.

Отлично, только мыслей о Роберте мне сейчас и не хватало. Передёрнув плечами, я плюхнулась под иву рядом с Лэндоном и, уложив голову ему на плечо, с любопытством принялась наблюдать за сражением двоек-нейтралов. Надо изучить, кто на что способен. Я, в отличие от мисс Долбанутой, серьёзно отношусь к своей роли мозга и стратега.

Да и… интересно же! Даже интереснее, чем энергофизика!

Даже интереснее, чем двусмысленные выходки лорда Блэквуда…

Ладно, вру. Не интереснее. Но об этом тоже можно подумать как-нибудь потом.

А пока – за дело, Лили, стратегия сама себя не изучит!

Глава 8

Видит Царица, быть преподавателем Академии мне никогда шибко не хотелось. Не та натура, не тот титул, и даже фамилия не та. С первого дня обучения и до самого выпуска я был уверен, что в эти стены вернусь разве что в качестве приглашённого гостя… Хотя нет, кто бы меня пригласил? Ливингстоун? Даже в голове звучит смешно, учитывая нашу с ним давнюю нелюбовь друг к другу.

Не то чтобы на это не было причин – во времена своей учебы я потрепал дорогому ректору немало нервов. Чем, признаться, исключительно горжусь. Да и как не гордиться? Студентом я был ещё тем, морды светлым бил охотно, проклинал и устраивал им весёлую жизнь ещё охотнее. И почти никогда не попадался. Вроде как все всё знали, однако же доказательств не было. А учился я хорошо и на уроках строил из себя всезнайку, отчего у Ливингстоуна, как он ни старался, за все шесть лет так и не нашлось повода вышвырнуть меня из Академии.

А он хотел, и очень. Отчего моё возвращение в качестве преподавателя имеет особую ценность.