Академия Трех Сил

При виде его внимательных синих глаз у меня болезненно дернулось сердце. Сразу вспомнилась прошлая ночь, как я замирала в его объятиях, как щекотало шею жаркое дыхание, а от сидра кружилась голова. А потом — то загнанное выражение на лице Хена, когда он выслушал мое неловкое признание.

Кровь прилила к щекам, стало жарко. Я бы отвернулась, но с каким-то острым удовольствием наблюдала, как Хен быстрым взглядом окинул кабинет и, вмиг сообразив, в чем дело, сосредоточил внимание на матери.

Интересно, он сам прибежал спасать меня? Или вызвали? Второе вернее.

— Добрый день, очень рад встрече. — Он взял руку оторопевшей родительницы и церемонно ее поцеловал. — Я еще тогда удивился, какая у Сатьяны молодая и прекрасная мама. С тех пор вы только еще больше похорошели. Истинное счастье, что ваша дочь так похожа на вас.

Мать изумленно раскрывала и закрывала рот, глаза ее стали огромными и совершенно обескураженными. Еще бы: лишь сейчас я вспомнила, что они с Хеном уже виделись, просто она не сопоставила имя моего мужа с беловолосым вендайцем, так щедро оплатившим наши покупки.

Хотя я и сама слегка обалдела от легкости, с которой Хен буквально разливался соловьем. И звучали его тирады, словно он и в самом деле так думает, будто и впрямь ряд встрече, и смущен, и весь пропитан уважением и благоговением.

— Ты… вы… ты… что? Это что, был фарс? — Мать вырвала руку и обернулась ко мне.

Я не сразу поняла: она решила, будто мы с Хеном уже были знакомы и разыграли сценку, чтобы мама прониклась к Хену симпатией? Замотала головой, внутренне напрягаясь. С матери станется подумать, что и кошелек вытащила я. Сейчас получу вторую пощечину.

— Что вы! — патетично воскликнул Хен. — Но с той встречи я не смог ее забыть. — И он ободряюще улыбнулся мне.

Я вспыхнула и отвернулась, сжав кулаки. Даже не знала, чего во мне больше: злости, что он издевается, или желания хотя бы на миг поверить, что это могло быть правдой. А Хен все продолжал вешать матери лапшу на уши:

— …а потом мы оказались в одном караване и…

Она прервала его на полуслове:

— Сумасшествие! Да кто вы такой? По какому праву вы посмели ребенка обмануть, увести из семьи, втянуть в свои грязные…

— Мама! — прошипела я.

Было безумно стыдно, что она так называет меня при Хене. Тем сильнее, что проскальзывала мыслишка, что он тоже считает меня ребенком.

Хен выпрямился, будто опомнившись.

— Да, конечно. Позвольте представиться официально: Хеннай Тайсен, глава рода Тайсен из Вендая. Наш род малочисленный, но у него долгая и славная история. И мы стоим горой друг за друга. Впрочем, что это я все о себе. Безумно рад, что вы отважились проделать такой путь. Дорога, должно быть, вас утомила? Я знаю заведение в городе, там очень вкусно готовят, буду рад пригласить вас. Разумеется, я все оплачу. Это только доля благодарности вам за ваш приезд.

Мать от такого напора обомлела и даже не сопротивлялась, когда он повел ее из кабинета. На выходе Хен кинул на меня непонятный взгляд. То ли проверял, что я в порядке, то ли боялся, что устрою скандал.

— Сатьяна! — спохватилась родительница, и я, отвесив короткий поклон декану, выскочила за ними следом.

Чувствуя себя третьей лишней и страстно желая оказаться где-нибудь в другом месте, пристроилась рядом с мамой. Хен шел с другой стороны от нее и не переставал заливаться. Рассказывал про семью, которая ничем особенно не известна, разве что умеет зарабатывать, про свои перспективы, про то, что его уже зовут после окончания академии в одну слаженную группу. Я все это слышала в первый раз, и было обидно: мы уже больше месяца знакомы, но ни про его семью, ни про его планы я почти ничего не знала.

У ворот академии мы встретили Ласа. Мать тут же накинулась на него с упреками, но от беспрестанной атаки Хена пыл у нее явно поубавился. Тут же выяснилось, что Вейс с группой на практике, передает привет. Я ему молча позавидовала: заложил меня матери, а сам смотался, даже встречаться с ней не пришлось.

Выйдя за пределы академии, мы как-то сами собой разбились на пары: впереди мама с Хеном, следом мы с Ласом. Хен не умолкал, мама постепенно освоилась настолько, что начала закидывать его вопросами. Мы с Ласом молчали.

Я еще обижалась, что с того времени, как вскрылось мое замужество, он вообще со мной не общался, хотя с Хеном, похоже, помириться успел. И когда Лас заговорил, только зыркнула на него исподлобья.

— Не волнуйся, он ее заболтает.

— Она все равно ничего не может мне сделать, — возразила. — Я теперь в другом роду.

— Не скажи. У клана длинные руки и много знакомых, которые нам так или иначе обязаны. И при желании мать может сделать так, что вам после окончания учебы придется тяжело.

— Тогда уедем из Морвенны, — сказала из чистого противоречия.

— Да? Куда? — ухмыльнулся брат. — В Имерию? Думаешь, они дадут вам пересечь границу?

Отвечать на подначку не стала. Ясное дело, в Имерию хода нет, обитателей Морвенны туда не пускают. Да и у нас имерцев ловят и уничтожают. Впрочем, зачем нам в Имерию, когда можно затеряться на диких землях — в жизни никто не отыщет. В смысле — кроме тварей.