Академия Трех Сил

Вернее, не совсем в руки — ласка зависла в воздухе перед лицом мамы, судорожно перебирая лапками, словно пытаясь найти опору. Шерстка распушилась, маленький рот отчаянно скалился.

— Эт-то еще что такое?! Сатьяна!

Мама вскочила и метнула на меня гневный взгляд. Я пожала плечами, не понимая, из-за чего она злится.

— Отпусти, это просто ласка. Она безвредная.

— Просто ласка? Просто ласка! — презрительно фыркнула. — Это же та самая, что преследовала нас дома, в Лорейле! Хочешь сказать, нет?

Я примирительно пожала плечами.

— Не знаю, мам, на ней не написано. А даже если та самая? Она не делает ничего плохого. Это же не тварь, на академии стоит защита.

— Какая ты наивная, Сатьяна, — сказала вдруг мать с пронзительной жалостью. — Ну какой из тебя лидер группы? Может, все-таки переведешься на магию стихий, пока не поздно? Там тебя хотя бы научат отличать обычное животного от привязанного.

Ласка замерла. Мне показалось, в глубине черных глаз метнулась паника. Стало ее жаль, но одновременно с жалостью я почувствовала тревогу. Неужели мама права? Говоря начистоту, зверушка и впрямь вела себя странно. Но я давно выбросила из головы мысль, что она может быть чьим-то шпионом, ведь фамильяры не могут далеко отходить от своих хозяев. Так и сказала маме, но она покачала головой.

— Значит, хозяин где-то рядом.

— Где? Стоит внизу? — Открыла окно и демонстративно высунулась наружу. — Пятый этаж! Или ты думаешь, за нами в Лорейле следил кто-нибудь из моих соседок? На этом этаже одни первокурсницы.

Мало того, маг-животновод должен был ехать с нами в одном караване, ведь ласка привязалась ко мне еще в дороге. Первокурсников там, кажется, не было. Впрочем, не факт: я-то постоянно держалась вместе с братьями и Хеном. Однако сомнительно, чтобы среди них вдруг оказался животновод, которому зачем-то вздумалось за мной шпионить. Прежде всего — зачем?

— Значит… — мама, прищурившись, уставилась на ласку, — значит, хозяин внутри нее. Животноводы могут сливаться со своими фамильярами. А тогда…

Глаза ее торжествующе сверкнули. Взмах пальцев, искусное движение кистью — и из ниоткуда возникла мерцающая петля. Ласка обвисла в воздухе, обреченно глядя на ее приближение. Я не выдержала и схватила мать за руку.

— Что ты делаешь? Не убивай ее!

— Не собираюсь я убивать, глупая, просто запру сущность мага внутри нее. Ты ведь там, да, шпионишка? Или покажешься по доброй воле?

Я уставилась на ласку со смешанным чувством страха и волнения. Неужели сейчас она действительно обратится человеком? Я только один раз видела, как животновод сливается вместе со своим животным, но это был огромный медведь, а не маленькая ласка.

Пара жестов — и ошейник юркой змейкой сам скользнул на шею зверька, обвился вокруг и успокоился, став обычной на вид перламутрово-белой лентой. Махнув рукой, мама вытянула из ленты мерцающую нить и хотела было привязать себе на запястье, но поймала мой взгляд, поморщилась и кинула нить мне.

— Это цепь, привяжи к своей ауре, чтобы шпионишка не сбежал. Он трусоват, раз уж появиться смелости не хватило. Завтра пойдешь на кафедру животноводства и потребуешь, чтобы они вытащили мага из этой белой шкурки. Я бы сама сходила, но обещала твоему отцу, что вернусь через три дня. Ты поняла? Завтра же!

— Поняла, — пробурчала, вплетая нить в ауру.

Только теперь начала понимать масштаб катастрофы. Может, мама и ошибается, но если права, то это кошмар. Я что, все это время спала с неизвестным магом? Хагос, и переодевалась без малейшего смущения! И брала ласку к себе под одеяло, и щеголяла при ней в ничего не скрывающих маечке и шортиках. И вообще не следила ни за поведением, ни за собственным языком, молола все, что только приходило на ум.

И… тысяча тварей на мою голову, я же рассказывала ей про Хена!

Нет, конечно, в этих сведениях нет ничего важного, это же не семейные секреты. Но при мысли, что все это время мои сокровенные излияния слушал какой-то незнакомец, стало и стыдно, и страшно.

— А они точно смогут разобраться, кто это? — Я отвернулась от умоляющих черных глазок. — Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь пострадал.

— Не волнуйся, — мать хищно усмехнулась, — пострадает только клан, осмелившийся заслать к нам лазутчика. Проследи, чтобы все было тщательно зафиксировано. Мы еще возьмем с них такое возмещение, что пожалеют, что вообще посмели сунуть к нам нос.

Мановением руки она отправила ласку за окно, подвесив снаружи в магической сетке, и закрыла стекло непроницаемой для прослушивания пеленой. После этого мы снова уселись на кровать, и мама еще несколько раз повторила, что мне делать завтра, как выдвинуть формальное обвинение, и велела отписаться сразу, как только выяснится имя посмевшего шпионить клана.

Вместе мы немного поломали голову над тем, почему ласка прибилась именно ко мне. Мать предположила, что я показалась ей, вернее, ее хозяину, самой доверчивой, и я скрепя сердце была вынуждена согласиться. Ни Лас, ни Вейс ни за что не стали бы доверять свои переживания подозрительному животному.