Академия Весны

Та как раз в эту минуту отворачивается от скачущего перед ней Энграма, смотрит прямо на Рейва, и он может поклясться, что розовое золото ее глаз становится темнее и теплее. Губы чуть шевелятся, будто она хочет сказать «привет». Пальцы подрагивают, будто хотят… потянуться к Рейву? Помахать в знак приветствия? Она отворачивается почти сразу, а в груди еще долго жжет послевкусие этого мимолетного контакта.

– Ты что, за ней следишь? – холодно спрашивает Листана Рейв и спокойно проходит мимо Брайт Масон, впрочем, слегка задев рукой ее сумку, будто не может без этого обойтись.

– А если и так? Знаешь, о ней все время говорят парни! Вчера между третьей и четвертой партией в картишки мы рассуждали на ее счет… – Он многозначительно подмигивает.

– Вы говорили о сирене? Серьезно? – Рейв хорошо знает, что это за разговоры. Обычно парни собираются в гостиной и болтают о делах, быстро перетекающих в рассуждения на тему девчонок и игры в карты. В список не попадают иные, грязные истинные или те представительницы новых истинных, в чьей чистоте есть сомнения.

А тут… сирена?

– А что? Знаешь, с тех пор как она тут крутится, многое изменилось, – тянет Листан. – Три недели прошло… Все как‐то попривыкли, что она не совсем человек… посмотрели на дело под другим углом. Она все еще иная, но… экземпляр‐то оригинальный, м?

Листан уже набирает в грудь воздуха, чтобы продолжить, как под ноги ему попадает белоснежное облачко – Лю Пьюран. Летят тетрадки, учебники. Она громко вздыхает и начинает собирать свои вещи, склонившись к ногам Листана будто в поклоне, а он растерянно за этим наблюдает, даже не пошевелившись.

– Ты поцарапал мои очки, – тихо бормочет Облачко, едва разогнувшись.

– Что, прости? – В голосе Листана ледяная насмешка.

– Ты… брал мои очки на прошлой неделе и поцарапал.

Он хмурится, уголки его губ дрожат, брови ползут вверх.

– Ты что несешь, иная? Какие очки?

– На старостате. Ты схватил мои очки, а потом бросил их на парту, и они поцарапались. – Белая кожа Пьюран идет пятнами, она решительно смотрит на Листана. Похожая на воробья смелая дурочка.

– И что? Хочешь, чтобы я заплатил? – Листан коварно улыбается, а Пьюран идет пятнами еще больше. Теперь она просто пунцовая до самой шеи. – У-у-у, кто‐то разволновался, – напевает он, нависая над Лю как коршун. – Топай отсюда, Пьюран. Мне дела нет до твоих очков.

А потом делает одно короткое «бу», и воробышек улетает, мигом цепляясь за рукав Брайт Масон, которая снова вперивает взгляд своих розовых глаз в Рейва. Она смотрит поверх очков-кругляшек, и это очень комично. Будто стена между ней и обществом есть, но уже чуть приоткрылась дверь. Брайт поднимает бровь: мол, что? Рейв качает головой: мол, ничего.

– Смелая какая, – оценивающе цокает Листан, рассматривая Лю почти плотоядным взглядом.

Ох уж этот запретный плод. Рейв видит со стороны, как в Прето поднимается волна возмущения и интереса, борьба на его лице почти очевидна.

– Идем уже, а то Гаджи нас порвет, – ворчит Рейв, утаскивая друга подальше от иных во избежание очередной вспышки. Теперь Листан не упустит шанса подколоть бедняжку Лю. А она не упустит шанса напомнить ему о величине долга. Старая добрая песенка.

* * *

Лекция по нейромодификации – скучнейшее, что может быть, если ты дипломник-шестикурсник. Да, это профильный ключевой предмет, но, когда на носу защита и свобода, это все уже кажется чушью. И только в Рейве Хейзе энтузиазма хватит на всю группу, потому что ему еще более отчаянно хочется стать лучшим. Может, это и не поможет, может, не будет никакого спасения от Траминера и Ордена, но мысль, что Рейв делает хоть что‐то, приятно греет душу, и, заполняя длинные таблицы сложных значений, он может вволю мечтать о несбыточном будущем.

Все остальные присутствующие так не думают, это легко читается по их лицам. Половина спит после бурной воскресной ночи. Четверть пытается что‐то записывать, зевая и капая слюной на тетради. Остальные тихонько занимаются своими делами, скрывая это от преподавателя с разной степенью успешности.

Рейв пишет, и это успокаивает ровно до того момента, как мысли окончательно не сворачивают от лекции к мечтам. Его сосредоточенности хватает на десять минут, и вот уже в глазах – пустота и розовые волосы сирены. Он даже водит рукой, даже царапает тетрадный лист, но там только каракули. Очередной пункт лекции: «Ментальная ловушка…» – и то не целиком. На первом же слове Рейв споткнулся и понял, что больше не сможет сосредоточиться на занятии. Его отвлекло слово «ловушка».