Читаем Ах, ты, мой милый! - сказал кузнец полностью

Ах, ты, мой милый! - сказал кузнец

Парамон решил не ждать, когда парк обезлюдит, он выбрался из-под ёлки, пару раз подпрыгнул, чтоб размяться и понесся вон из города...

“Вот где можно дышать полной грудью!” — подумал Парамон, наконец, очутившись в степи.

Он присел на взгорочек отдохнуть, потому что шагал очень долго, а потом еще прицепился к бамперу какого-то автомобиля и мчался на своем колесе по шоссе, а когда поджатые ноги затекли от неудобного положения, отцепился от машины и снова побежал.

За несколько часов он проделал порядочное расстояние и радовался, что до моря было все ближе и ближе.

Хотелось есть, но с поисками еды вполне можно подождать до утра. Спасибо Павлику за мороженое, оно не только было вкусным, но еще и питательным!

Не успел он устроиться на ночлег, как вдалеке что-то сверкнуло и грохнуло. Похоже было на грозу.

Парамон решил поискать укрытие от дождя. Это было непросто — ночь была темная, без звезд и без Луны, тяжелые облака плотно затянули небо. Он побежал вперед, надеясь наткнуться на какой-нибудь кустик.

И вдруг, почти рядом, в дыму и пламени что-то взорвалось, комья земли тяжело обрушились на Парамона. Он замер, придавленный ими, потом кое-как выкарабкался, отряхнулся, сделал несколько неуверенных шагов — и свалился в воронку... Она еще пахла порохом!

Тут же ему вспомнились фронтовые рассказы старика-кузнеца. Неужели он попал на войну? А, может, это учения?!

Ответить было некому — ни человека, ни звезд, ни Луны... До него донеслось откуда-то слово “полигон”, но что оно значило, Парамон не очень понимал.

Он остался лежать в воронке: вспомнил, как старик говорил, что снаряды дважды в одно и то же место не падают, и, значит, тут — почти безопасно. И все равно было страшно!

Парамон вжимался в землю и закрывал рукой свое большое ухо, чтоб там, внутри ничего не лопнуло...

И он еще больше зауважал и полюбил своего деда, который умел побеждать страх на войне.

Канонада продолжалась, снаряды противно взвывали и рвались рядом, но Парамон, попривыкнув, иногда даже бесстрашно голову высовывал, осматривая местность при вспышках...

А чуть затихло, он тут же решил: “Надо уносить ноги!”

И побежал!

Ох, как он мчался! Его, верно, даже ветер не смог бы догнать!..

Здесь стеной стояли подсолнухи. От горизонта до горизонта. Они, конечно, уже почти потеряли свою красоту. Вот-вот их должны были убирать.

Парамон нашел в этих высоких зарослях и стол и дом. Можно было и передохнуть.

У бойкого воробья он спросил:

— А до моря еще далеко?

— Не знаю, я не путешественник! И чего вам на месте не сидится? Летят, бегут, торопятся!.. — и, выругавшись, улетел.

Трясогузки пробегали рядом. Парамон и их спросил о море.

— Самим бы хотелось знать, — ответили они. — Мы впервые путешествуем.

— А откуда вы? Где родились?

— На тамбовщине. Под трактором. Нет, вернее, в тракторе над большим колесом!..

— Да как же вы?! — ужаснулся Парамон. — Грохот, пыль, тряска!..

— А ничего, привыкли! Главное, тракторист Иван Иваныч — отличный мужик! Нас берег, не обижал! Поездит, куда ему надо, по делам, потом трактор ведет на одно и то же место, а там уже нас родители ждут кормить... Так и выросли!

— Ну, и дела! А возвращаться куда будете?

— Я к Иван Иванычу в трактор! — пискнула маленькая пичужка.

— А мы уж где-нибудь поблизости, — сказали остальные. — Ну, пока! А то давай с нами?

Парамон не мог лететь с ними, и долго вслед рукой махал: ”До свиданья!”

Ночью он опять увидел Луну. И Парамон, и она — очень обрадовались встрече.

— А я уж волновалась, где ты? Всё время небо в тучах... Не пробиться к тебе!

Парамон рассказывал ей, где был, что видел, с кем познакомился

А Луна кивала и одобряла его действия:

— Ты молодец, Парамон. И уже скоро море увидишь, еще денек-другой...

Парамон обрадовался:

— Исполнится моя мечта — это прекрасно!

— Шагай, Парамон, я тебе путь освещать буду!