Ахэрээну (СИ)

Не знал, что именно его ждет, только одно — его смерть не будет публичной, на это никто не решится пойти, хоть его и не слишком-то любят на родине. Возможно, ему дадут выбрать, так иногда поступают. Он пока не был уверен, что хочет это обдумывать.

Издалека донеслась незатейливая мелодия флейты, мотив подхватила другая, тоном пониже, и вступил барабанчик. Потом запели, где-то на улице, а не в чужом саду, упрятанном за каменные стены. В богатом квартале веселиться на улице могли только в дни всенародных гуляний.

Не сразу вспомнил, какой был праздник. Ах, да… середина лета. В другие годы его отмечали куда веселее и ярче, но совсем отказаться от радости и развлечений люди не захотели и сейчас. А простым горожанам и вовсе нет разницы, война закончилась, это главное. К тому же Столица сейчас поможет деньгами провинции, а золотому ручью рады всегда.

Он надеялся, что Лайэнэ пошла на праздник, но опасался, что это не так.

Почудилось движение рядом, и Кэраи отвернулся от окна.

Краем глаза увидел, как по комнате проплыла тень, даже в бесплотности грузная. Айю, бессменный помощник, столь преданный делам провинции, что даже семьи не завел. Еще одна тень, коренастая, но подвижная появилась за ней. Таниера, командир Сосновой. А справа возник юный щеголь, и в смерти самонадеянный. Его отец сюда не пожаловал, да и странно было бы ждать, что он навестит дом бывшего врага. А вот Аори Нара пришел, и уселся в кресло — привык, что стоять из-за хромой ноги ему было тяжеловато.

Но Кэраи неотрывно глядел не на них, а на три фигуры в темном углу комнаты. Мощная, в доспехе — брата, а за ним старик с печальным и жестким лицом, будто вырезанным из дерева.

— Прости, отец, — сказал Кэраи. — Я не справился.

Третья тень молча покачала головой, будто не соглашаясь с ним, тихая и изящная. Мама всегда поддерживала и мужа, и сыновей.

Глава 20

Не слишком хорошее место выдалось для последнего ночлега. Тянуло сыростью — неподалеку был глубокий, залитый водой, недавними дождями овраг, над которым торчали, кривились еловые корни. Хоть и близко текла вода, на ночь ничего не набрали: по дороге не встретили родников, а тут не приблизиться к краю, шаг — и ухнет вниз глинистый пласт, усыпанный мертвыми иглами.

А после разговора вечернего даже монах не вышел бы из защищенного круга. Трудно ему дался давешний переход, если б не уроки, полученные в святых стенах, не смог бы отрешиться от боли и жара. Ладно хоть стрела разбойника оказалась без яда.

— Ты не знал о клинке в Эн-Хо? — спросил Лиани. Он тоже сейчас выглядел нездоровым, словно и его кровь стала слишком горячей для тела.

— Лишь о некой древней реликвии, и не о том, где именно она хранится. Нас, простых братьев, не посвящают в такие дела. — Но он сам указал на клинок… это странно.

— Мне тоже. Если это очередная игра Энори… И откуда бы знал?

— Он мог, все-таки жил в доме, где возможно достать любые сведения, — ответил брат Унно.

— Тогда он способен придумать и красивую сказку. На деле, может, рассчитывает спастись именно через этот клинок.

— Нет, — сказал монах, — гора Огай… нет, такие вещи не подделать, и они и вправду опасней всего для нечисти.

— Тогда, может быть, что-то нас ждет в пути…Он любит забавляться с людьми, думаю, любит и риск. Это было бы отличной забавой — дать нам надежду.

Нээле вздрогнула. Ее губы чуть шевельнулись, впервые за долгое время произнося слова:

— Да… может быть. Но надежда… ты, как мне сказали, готов был дать ее даже твари из пояса…

— У тех, кто погиб из-за него, осталось в лучшем случае посмертие, и то не всегда… — тихо и жестко возразил молодой человек. — И даже если он почему-то решил умереть, и не врет на сей раз, это подарок для всей Хинаи. Но ответ сможет дать только настоятель Эн-Хо. Осталась эта ночь и полдня перехода… — он покосился на брата Унно: — Может, чуть больше, но в день уложимся. Еслинам… Что с тобой? — вмиг оказался подле Нээле, заметив, как изменилось ее лицо. Показалось — еще чуть-чуть и девушка лишится чувств.

— Ничего, — прошептала она, отстраняясь от поддержки.

— Что-то не так? Ты знала его лучше нас — ждать еще какой-то ловушки? Знаешь, какой?

— Нет, я… просто я, оказывается, раньше не думала…

— О чем?

— Так…

Этой ночью они все трое не спали. Где-то неподалеку бродила смерть — в любом из возможных обликов. Разбойники ли, стихия, дикие звери… хотя они вряд ли, Энори не любит лесная хозяйка. И, наконец, самая страшная — в безобидном с виду человеческом облике. Завтра после полудня путники увидят ворота Эн-Хо, брат Унно даже после ранения шел достаточно быстро. Но он так устал, и выглядит плохо, думали молодые люди… а медлить нельзя.

Прислушивались, любой шорох старались понять и истолковать. Треснул сучок…Но нет, ничего. И опять ничего. За пару часов до рассвета стало совсем темно, и вновь их тревожили только лесные звуки, сейчас пугающие даже монаха.

Не говорили и шепотом, пока тишину не нарушила Нээле. Она сидела, не двигаясь, плотно обхватив руками колени, будто корень причудливо изогнулся.