Ахэрээну (СИ)

С Энори расстались у ворот еще в городе, он не стал показываться страже. Это он нашел ей повозку, и заранее рассчитался с возчиком тоже он — Лайэнэ о деньгах в дорогу позабыла, и сейчас сердце грыз еще и этот червячок.

А Энори, разумеется, не сказал, куда направится, но по всему выходило, что вблизи Осорэи его не будет. Наверное, полетит к войску.

Все шло гладко с момента, как он сказал — все готово, и она окликнула слуг, чтобы отнесли ее в повозку, уже ждущую за воротами. Домашние Лайэнэ дивились, как хозяйка, за ночь не покинувшая своих покоев, ухитрилась договориться с возчиком, но это объяснить было легко — заранее назначили час.

Теперь копыта постукивали по камням, и каждый легкий стук отдавался в сердце молодой женщины, и оно билось быстрее, словно могло этим подогнать лошадь.

Вот и пологий склон, и видны уже бесчисленные черепичные крыши храмов и прочих построек, по их скатам разлито солнце, и летают над ними стрижи и голуби, не испуганные громким звуком; тихо сейчас, не время для гонгов. Блаженство, покой и великолепие, и оборотная сторона — неустанная молитва и труд.

Миновали монахов, собирающих пожертвования в главной аллее паломников. Вот и дорожка, мощеная бледно-желтым песчаником, по обочинам зеленеет трава, но ни травинки не пробивается меж камнями; вот и узорные воротные столбы. Один из привратников спросил, кто она, увидел лицо и подозвал мальчика, что-то шепнул ему. Мальчика будто ветром сдуло. Помчался предупреждать…

Но препятствий ей пока не чинили.

Носилки остановились у входа во дворик, где жил Тайрену. Раздался непочтительный свист: заметивший их охранник — не из Лощины, разумеется, невежа — то ли дал волю чувствам, то ли позвал кого. А вот и знакомая худая фигура в серо-полосатой одежде, торопится, словно его жизнь зависит от быстроты.

Молодая женщина выбралась из носилок, прихрамывая, сделала пару шагов. Микеро наблюдал за ней, и охранник был тут. Пропускать ее, похоже, не собирались.

Но ведь если бы Тайрену умер, ее бы иначе встретили, верно? Еще у ворот?!

Она поздоровалась как можно более кротко, даже поклонилась врачу.

— Как здоровье маленького господина? — спросила тревожно-участливо, но стараясь не подпустить в голос ту тревогу, которую испытывала.

— Сносно, — холодно ответил Микеро. Она попыталась было пройти, надеясь, что он или охранник дадут ей дорогу, но врач вытянул руку, преграждая путь. — Где вы были?

— В городе по делам.

— Нет, Лайэнэ Голубая Жемчужина, этого довольно. Я больше не собираюсь терпеть вокруг наследника игры, которых я не понимаю, — сказал Микеро — и сделал шаг в сторону, совсем перекрывая проход, будто опасался, что женщина решит прорваться силой. — Ему и так стало много хуже за эти два дня.

«И еще весть про столичного гонца, но мне знать об этом не полагается», — подумала Лайэнэ, но сказала другое:

— Но до этого он повеселел, не так ли? Я не отвечаю за одно совпадение. Но вот вы — ответите за нарушение приказа. Или забыли письмо?

Микеро заколебался, переглянулся с охранником.

— В самом деле, — начал тот, но врач его перебил:

— Пусть, я возьму это на себя. Здоровье Тайрену — моя ответственность, а я не понимаю слишком многого, и не готов блуждать вслепую.

— Тогда передайте ему вот это, — она протянула узкий футляр, в который был вложен листок.

— Послание? От кого же?

— От меня.

Микеро пару мгновений держал в руках футляр, а затем сказал:

— Госпожа Лайэнэ, я не шпион. Но я вас предупреждаю, что сейчас мы откроем и прочтем.

— Хорошо предупреждение, словно у меня есть выбор, — молодая женщина усмехнулась недобро, — Футляр уже в ваших руках. Зачем делать вид, что проявляете учтивость?

Пока откручивали крышечку, Лайэнэ забыла дышать.

— Рисунок? — и Микеро, и охранник были удивлены.

— Тайрену просил, это южное побережье, — ответила Лайэнэ, до боли сжав собственные пальцы, прикрытые поясом. — Я думала сделать ему подарок, управиться за ночь, но пострадала сама при въезде в город. Вы врач, можете осмотреть мою ногу и голову. Мои слуги подтвердят, что я была ночью дома, а воротная стража — что я весь день провалялась у них в караулке.

— Странно все это _ заметил охранник. Он поднял листок, посмотрел его на просвет, тщательно изучил заднюю сторону, и признал неохотно:

— Нет здесь никаких тайных знаков.

— Что ж… мы предадим. Но вы, госпожа Лайэнэ, отправитесь в Осорэи. И, разумеется, перед тем я окажу вам нужную помощь, — Микеро бегло взглянул на подол ее юбки, словно мог видеть ногу. Охранник уже скрылся за изгородью, унося послание.

В этот миг она была готова обнять Энори, простить ему едва ли не все. Потом, немного успокоившись, осознала, что он, конечно, эту паутину разорвал, только сам ее и сплел ранее. А пока ей пришлось хромать за Микеро, проклиная себя за неловкость. Если бы не упала… если бы не лошадь, клятая теми словами, какие женщине ее статуса знать вряд ли положено…

Ей помогли дойти до ближайшей свободной комнатки; не до своей, видно, опасались, что она сумеет что-нибудь взять или спрятать.