Ахэрээну (СИ)

— Господин командующий, вы не можете меня знать, но мне довелось уже вас видеть. Я работал в Срединной у оружейников…

— Вот как. И как же попал сюда?

— Господин Нара отправил меня с посланием, а младший офицер Амая взял помощником.

— Жаль его. Всех жаль. Но они заплатят…

Когда пришел Асума, командиров похоронили. Он одобрил место, выбранное здешними — невдалеке, на пригорке. Как и солдат Сосновой, как и врагов, их приняла земля, а не огонь; для войны это было делом обычным. Пока обошлись без памятника; поручение каменотесам дано, а до тех пор нет смысла устанавливать знак, и без того всем известно. Каждый теперь, выходя из ворот, невольно смотрел вправо; там, за деревьями и склоном невидимый, был невысокий, травой не поросший холм. А слева — другой, длинный и узкий, и памятного камня не делали для него. Одного — мало, а несколько — смысла нет. И так никто не забудет.

Лиани Айта обратился к Асуме вечером следующего дня, когда отряд прочно обосновался на развалинах крепости. Выглядел он спокойным, но глаза смотрели будто сквозь туман, силясь разгадать смутные образы. Он просил разрешения покинуть Сосновую.

— Господин командующий, работы здесь очень много, и все-таки я прошу. Отпустите, от меня все равно сейчас толку нет. Что мог, я рассказал. Но самого штурма не видел, тут без меня есть свидетели, если понадобится. И в проводники следопытам ни я, ни монах не годимся — не знаем этих мест.

— Куда ты хочешь идти?

— В монастырь Эн-Хо, там… моя девушка.

— Его уже могли разорить.

— Могли…

Подумав, Асума сказал:

— Ты был помощником младшего офицера. Для рядового оружейника это неплохая ступенька. Амая погиб, но я вижу, что ты сделал здесь, в разоренной Сосновой. Я приставлю тебя к одному из своих командиров, покажи себя — и поднимешься выше.

Парень мотнул головой. Даже не прикинул, как быть с тем, что ему предлагают, похоже.

— Если уйдешь, потеряешь эту возможность.

— Да, знаю.

Снова попросил, глядя прямо и чуть отрешенно:

— Отпустите меня.

— Отпущу, — сказал Асума, — Но лучше бы тебе дождаться, пока путь станет свободен. Мои люди отправятся вслед этим тварям…

— Не найдут они их.

— Целый отряд — по следу?

— Там же немного осталось, десятка три или чуть больше. Сумеют рассыпаться. И у них… они знают горы.

— Тебе что-то известно об их помощниках? О предательстве? — Асума прищурился.

— Нет, не известно. Можете меня заподозрить, — парень сказал это настолько устало, что и впрямь вспыхнувшее подозрение развеялось мигом.

После разговора с Асумой Лиани отыскал Кэйу. Она немного уже оправилась, но притихла, пригасла, и вздрагивала от любого громкого звука — а тех сейчас, с приходом солдат, разбирающих завалы, было много.

Сейчас девушка сидела на корточках подле уцелевшего кухонного пристроя, перебирала ссыпанные наземь клубни для похлебки.

— Кэйу, я скоро уйду.

Подняла лицо — тоскливое, понимающее.

— Мне нужно к верхним отрогам, к монастырю Эн-Хо. Здесь тебе сейчас будет трудно, после всего.

Она ничего не ответила; клубень выкатился из пальцев, весело устремился по юбке, огибая подол. Лиани подхватил клубень так, будто убегала зверушка, вернул к остальным, присел рядом.

— У тебя есть родные, ты говорила… — держал ее ладони в своих, никак не получалось согреть; наверное, и у него ледяные были.

— Есть, в деревне за тем отрогом. Там я и жила, прежде чем попала в гостиницу…

Слова падали, будто сухие листья. А раньше, в прежние дни, казалось — смех вплетен в ее голос, не разделить…

— Вернешься к ним? А хочешь, пойдем со мной в Эн-Хо?

— Ни за что, — девушка вздрогнула, непроизвольно попыталась выдернуть руку, — Туда возвращаются эти… И ты не ходи!

— Нет, мне надо в обитель.

— Не надо, — Кэйу покачала головой, растрепанные волосы совсем закрыли лицо. — Один раз повезло, больше не повезет.

— Если б один… Я, похоже, бессмертный, — грустно пошутил Лиани. — Все же не хочешь? Брат Унно почти уверен, что монастырь уцелел.

— Ты ведь не затем меня зовешь, — вздохнула она, принялась укладывать клубни в корзину, — Думаешь, обо мне позаботятся там. Да, позаботятся, только мне это не нужно. А вы… идите предгорьями, это надежней. Безопасней будет.

— Верно, мы так и пойдем.

Поднялись оба. Девушка прижала к себе корзинку, затем опустила.

— Поцелуй меня, — попросила она, — Больше я тебя не увижу.

Хотел было сказать, что никто ничего не знает, и, может быть… не сказал.

**

Лайэнэ возвращалась в Храмовую Лощину в повозке, запряженной крепкой лошадкой. Копыта весело цокали по булыжникам, и дорога, и воздух постепенно нагревались от солнца. Последний месяц весны обещали жаркий. А молодую женщину бил озноб, она невольно прятала руки в широкие верхние рукава, обхватывала себя плотнее.

Как хорошо, что страшное то письмо надежно спрятано в Лощине, но за пределами храма. Кто знает, обыскивали ее или нет в городской страже, пока валялась там без сознания? Лучше бы совсем уничтожить послание, и она это сделает. Только сперва нужно добраться к Тайрену.