Ахматова, то есть Россия

Ахматова узнала о постановлении только вечером из газеты, в которую была завернута принесенная домой селедка. «Я не прочла утром газет и не включала радио, а позвонить мне, похоже, никто не осмеливался», – дала она короткий комментарий. О публикации ее стихов нечего было и думать, мало того, у поэтессы отобрали продовольственные карточки Союза писателей и лишили денежной помощи. Она не могла найти никакой работы, даже не могла принимать заказы. Борис Пастернак, который в деле Мандельштама вел себя, как оценила Надежда Мандельштам, на четверку с плюсом, здесь заслужил круглую пятерку. Он отказался участвовать в собрании, на котором Жданов осудил творчество Ахматовой, и был за это исключен из правления Союза писателей. Мало того, он встретился с Ахматовой и передал ей тысячу рублей, не обращая внимания на опасность, которая ему за это грозила. Ахматову же допекали, взяв за нее, по ее выражению, заложников. Первым, 26 августа 1949 года арестовали Николая Пунина по обвинению во враждебном отношении к строю, существующему в Советском Союзе. В сентябре 1950 года Пунин оказался в Вологде, по дороге в сибирский лагерь Абез. Что касается Льва Гумилева, то в 1947 году он был исключен из списка аспирантов Академии наук. Ему все же позволили защитить кандидатскую диссертацию. По чьим – то воспоминаниям, когда во время защиты оглашались фамилии его отца и матери, то каждое слово звучало как обвинение.

Ахматова предусмотрительно не пошла на защиту диссертации сына, однако устроила торжественный обед, на который были поданы жареная курица и пироги с капустой. Их отношения улучшились, а Лев целый год занимался тем, что опекал мать с ее больным сердцем. Но 6 ноября 1949 года Лев Гумилев был арестован снова, в четвертый раз. Ахматова поспешно сожгла свой архив и уехала в Москву – добиваться прощения для сына. Однако единственное, что она могла сделать, – это снова стоять в тюремной очереди в Лефортово, нося ему передачи. Диплом кандидата исторических наук был присужден Льву 31 декабря 1949 году, когда он уже находился в сибирском лагере в Омске. В сентябре 1950 года был оглашен его приговор: десять лет лагерей с ограниченным правом на переписку. Мать ежемесячно высылала Льву посылки – их вес, однако, не должен был превышать 8 килограмм, считая упаковку. Написала также цикл стихов в защиту мира, который должен был успокоить Сталина. Сама она не выступала с просьбами освободить сына, понимая, что это может только ухудшить его ситуацию, и действовала через посредство известных писателей и ученых. Ей помогал Илья Эренбург, а Михаил Шолохов написал письмо в защиту сына Ахматовой. У обоих ничего не вышло. В 1951 году поэтесса перенесла инфаркт и долго лежала в больнице, а потом в санатории. В довершение несчастий, в начале пятидесятых Институт Арктики и Антарктики предъявил права на Фонтанный дом. Ахматовой пришлось выехать из Шереметевского дворца, с которым ее связывало столько воспоминаний, где она прожила почти всю жизнь. С этого времени она чувствовала себя изгнанницей.

Особенных претензий не имею
Я к этому сиятельному дому,
Но так случилось, что почти всю жизнь
Я прожила под знаменитой кровлей
Фонтанного дворца… Я нищей
В него вошла и нищей выхожу…

1952

Вместе с семьей Пунина она переехала в квартиру на улицу Красной конницы, дом 20. Чувствовала она там себя неважно и сотворила себе подобие дома в знаменитой «будке» в Комарово, деревянном домике без света и водопровода, которую ей выделили как место для летнего отдыха. Она жила там и зимой, и только в этой «будке», по ее словам, чувствовала себя дома. Именно тогда ее стали называть «Королевой – бродягой».