Акива и Рахель. История великой любви

что без нее не сможет дальше жить. Он размышлял над ло-

гикой ее поступка и никак не мог понять сделанный ею вы-

бор. Иногда ему хотелось отказаться от данного им обета, но

мысль, что с ним за одним столом будет сидеть невежествен-

ный пастух, ожесточала его сердце. Он с самого утра и до

позднего вечера думал о своей дочери и ничего не мог с со-

бой поделать. Садясь завтракать, он не спускал глаз со стула,

на котором обычно сидела Рахель. Посторонним людям это

могло показаться странным, но все, кто был свидетелем те-

плых отношений, которые были между ними, прекрасно его

понимали. За завтраком он обычно молчал, вспоминая о том

счастливом времени, когда его Рахель была с ним рядом. Он

помнил, как с восхищением каждое утро смотрел на нее, как

они во время завтрака всегда о чем-то весело беседовали. Он

любил сам ухаживать за дочерью, ему это доставляло громад-

ное удовольствие. Рахель росла капризным ребенком и была

очень избирательна в еде. Отцу приходилось идти на всякие

ухищрения, чтобы уговорить свою дочь съесть хоть что-ни-

будь. Он объяснял ей, как необходим хороший завтрак, и го-

ворил ей, что, если она съест этот кусок лепешки с сыром,

станет выше и красивее. Рахель соглашалась, но каждый раз

просила отца делать ей маленькие порции. Кальба Савуа был

рад и этому. Рахель, поедая приготовленную отцом лепешку

с сыром и запивая ее теплым молоком, рассказывала ему ка-

кие-то забавные истории, и ему было все равно, что многие

из них он уже слышал не раз. Кальба Савуа с наслаждением

смотрел на завтракающую дочь и с упоением снова и снова

слушал ее рассказы. Видя, как дочь заканчивает есть первую

порцию, Кальба Савуа незаметно для нее уже готовил вторую,

чтобы тарелка любимой доченьки не была пустой . После за-

втрака Рахель снимала обувь и бежала к стене, где Кальба

Савуа должен был ежедневно измерять ее рост и делать по-

метки. Но в дни, когда простые аргументы о красоте не сра-

батывали, он уговаривал ее съесть завтрак, пообещав купить

подарок или сладости. Этот прием практически безотказно

действовал на капризного ребенка.

Кальба Савуа мечтал о том, что так будет продолжаться

всегда, до самой его старости. Он делился с ней своей меч-

той о том, что она с мужем и его будущими внуками никог-

да не покинут стены этого дома, но Рахель каждый раз громко

смеялась и говорила ему, что никогда не выйдет замуж и всег-

да будет жить только с ним. А когда он состарится, то уже она

будет ему делать ее любимую лепешку с сыром, а он будет ей

рассказывать разные истории.

Эти воспоминания были тем единственным, что утешало

Кальбу Савуа. Иногда он мог отказаться от ужина и просидеть

в своей комнате до самого вечера, вспоминая о тех прекрасных

днях. А когда приближалась ночь и слуги предлагали ему отпра-

виться в спальню, чтобы хоть немного поспать, он, по привычке,

проходя мимо комнаты Рахель, открывал ее дверь в надежде, что

все это только страшный сон и его Рахель, как и прежде, сидит

за столом, внимательно читая «Тэилим»* перед сном. Завидев

отца, Рахель, как всегда, вежливо попросит его подождать, пока

она закончит читать очередную главу, а затем крепко обнимет

его, желая спокойной ночи. Но он понимал, что все это в про-

шлом, и поэтому, закрывая дверь опустевшей комнаты Рахель

и ложась в свою кровать, желал только одного: чтобы, проснув-

шись, снова услышать голос своей дочери, которая одумалась

и решила бросить этого пастуха и вернуться к нему. Но время

шло, а Рахель так и не появлялась. Кальба Савуа становился все

молчаливее; и хоть он дал обет не говорить только с дочерью, он

перестал общаться со всеми сразу. И даже своему давнему дру-

гу Шэтии Кальба Савуа отказывал во встрече и не хотел с ним

видеться. Шэтия хорошо понимал, что происходит с его дру-

гом, и поэтому не раз настойчиво просил управляющего Эзру

устроить ему встречу с Кальбой Савуа, но всякий раз получал

отказ, пока однажды Кальба Савуа не согласился его принять.

* * *

Шэтия вошел и поприветствовал старого друга:

– Мир тебе, уважаемый Кальба Савуа.

* Тэилим – букв. «Псалмы». Книга была составлена царем Давидом.

– И тебе мир, Шэтия. С чем пришел? Ты же знаешь, сей-

час я себя не очень хорошо чувствую и все вопросы по поводу

пряностей ты можешь обсудить с Эзрой.

– Я не за этим к тебе пришел.

– А зачем? – глядя в сторону, безразлично произнес Каль-

ба Савуа.

– Надеюсь не вызвать твой гнев, но мне бы хотелось пого-

ворить о твоей дочери.

– У меня нет дочери, и я не хочу об этом говорить! – гром-

ко крикнул Кальба Савуа.

– Уважаемый Кальба Савуа, пожалуйста, позволь мне ска-

зать. Я понимаю, что все произошедшее очень мучает тебя, но

мы с тобой давно знакомы, я прошу тебя выслушать меня.

Кальба Савуа ничего не ответил.

– Я слышал от торговцев на рынке, что Рахель с Акивой

живут очень бедно, может…

Кальба Савуа не дал закончить Шэтии фразу, крикнув:

– Не произноси имя этого неграмотного пастуха, а также

его жены в моем доме!

– Прости, уважаемый Кальба Савуа, что рассердил тебя.

– Хорошо, что ты хотел сказать? – спросил он, чувствуя не-

ловкость за столь резкий тон в разговоре со своим давним другом.

После паузы Шэтия продолжил: