Аккорды мракобесия. Том I

«Еврей сыскался… Наружность Лазарь имел очень приличную. Это был еврей уже культивированный, понявший, что по нынешнему времени, прежде всего, необходимо освободиться от еврейского облика. Явился он в Благовещенское в щёгольской гороховой жакетке, в цветном галстуке, с золотым пенсне на носу, коротко подстриженный и без малейшего признака пейсов. Он скромно именовал себя русским Моисеева закона… Человек он был молодой, с пунцовыми губами, пухлыми руками, с глазами, выпяченными, как у рака, и с некоторой наклонностью к окружению брюшной полости… Когда он говорил о мужичке, то в углах его рта набивалась слюна, которую он очень аппетитно присасывал. Еврей не дремал: рубил леса, продавал движимость, даже всех крупных карасей в пруду выловил…

Когда мы приехали в Благовещенское, в нём не осталось уже и следа прежней зажиточности. Избы стояли почерневшие, покривившиеся, с полуразрушенными дворами, разорёнными крышами и другими изъянами… Лет пятнадцать назад здесь рос отличнейший сосновый лес, но еврей-арендатор начисто его вырубил, а со временем надеялся выкорчевать и пни, с тем, чтобы кроме мхов, ничего уже не осталось. Еврей уже был сыт по горло, и даже сам нередко мечтал пуститься в более широкое плавание, но оставалась ещё одна какая-то не вырубленная пустышка, и он чувствовал смертельную тоску при одной мысли, что она выскользнет из его рук… «Я бы и парк вырубил… — говорил он. — Какие деревья — дубы, лиственницы, кедры есть! — сколько тут добра! И вот всё пропадает задаром»…

М. Е. Салтыков Щедрин, писатель

В ленинском анклаве Яша Кацнельсон, будущий Свердлов, на первый взгляд ничем не выделялся. Ни с кем яростно не спорил, не произносил громких лозунгов, в отличие от Ильича. Янкель старался быть толерантным среди своих соратников по Политбюро, был неглупым, хоть и невероятно жестоким иудеем, в голове которого всегда гнездилась месть не только русским, но и любому народу, хотя, честно говоря, он и сам не знал, за что. В этом было их неоспоримое родство с Лениным-Бланком. В плане жестокости и ненависти к русским он, пожалуй, был равен Ленину, если не превосходил его. Не зря его называли «дьяволом большевиков». Янкель обладал богатырским здоровьем и феноменальными организаторскими способностями, и тем не менее… рано отдал дьяволу душу: в возрасте 33 лет скончался от «гриппа», так и не увидев итогов своей работы.

Из всех революционеров Свердлов был, самым инфернальным. Он открыто ратовал за беспрецедентный революционный террор и по возможности осуществлял его на практике. Свердлов мастерски справился с заданием Ленина о физической расправе с царской семьей. Головорезы не решились издеваться над живыми членами царской семьи, они всех благородно расстреляли и доканчивали штыками тех, кто чудом еще пытался дышать, будучи сраженный пулями карателей. И только потом с несчастных уж снимали одежду, извлекали бриллианты и другие ценности, зашитые в одежду царевен, обливали тела кислотой, а потом, обожравшись мутноватой сивухой и объевшись мясом, увезли несчастных далеко за пределы города. Чтоб тщательно спрятать изуродованные тела. Янкель дал команду отрезать головы царю и царице, тщательно упаковать и доставить главному раввину в Москву, как доказательство того, что задание выполнено.

Янкель сделал так, что даже большевики только смутно догадывались, что это дело рук великого, мудрого Ильича.