Актеры затонувшего театра

На четвереньках Вера доползла до лифта. Приподнялась немного и дотянулась до кнопки. Дверь отворилась. Ухватившись за поручень, Вера поднялась, посмотрела на себя в зеркало. Лицо было бледным, из-под волос сочилась кровь, но не особенно сильно. Потрогала затылок: там начала набухать шишка. Прикосновение было болезненным.

Вера нажала на кнопку этажа, и лифт заскользил вниз. Через несколько секунд кабина остановилась, двери открылись. Но за это время Вера немного пришла в себя и успела поправить прическу.

Она вышла из лифта и почти сразу столкнулась со Скаудером, который несся в ресторан, спускаясь, очевидно, по внутреннему трапу.

— Пардон, — извинился Гибель Эскадры и, подняв голову, заметил кровь. — Что с вами, Верочка? — воскликнул он. — Упали?

— На меня напали, — ответила Вера.

— Напали? — прошептал Скаудер и вскрикнул: — Это маньяк! Я же говорил! Предупреждал! Вы же сами не верили…

Он хотел сорваться с места, но, видимо, вспомнил, что рядом женщина, которой нужна помощь.

— Обопритесь на меня, Верочка. — Гилберт Янович обхватил Веру за талию. — Пойдем скорее. Там наши ребята — они помогут.

Он втащил Веру в зал и крикнул:

— Эй, кто-нибудь, помогите мне! То есть помогите Вере Николаевне. На нее напали и ранили.

Разговоры смолкли, тут же все бросились к ним. Кто-то отключил музыку. Праздник на этом закончился.

Веру подхватили, усадили в кресло, подтащили второе кресло и положили на него ее ноги.

— Где ты ее нашел? — спросил Софьин Скаудера.

— Она прямо на руки мне из лифта вывалилась. Еле поймал и удержал. На нее, наверное, в лифте напали.

— Лед принесите, — попросила Вера. — На затылок приложить.

Тут же потащили ведерко с кубиками льда. Пакетик со льдом ей положили под голову. Козленков смачивал льняную салфетку водкой «Абсолют» и собирался промывать рану на лбу.

— Как это произошло и где? — спросил Федор Андреевич.

— Это маньяк напал, который на корабле прячется! — крикнул Гибель Эскадры. — Я ведь предупреждал, а никто не верил! В Стокгольме наверняка сумасшедший мигрант пробрался и охотится теперь на нас!

— Вы как? — спросил Киреев, склонившись к Вере.

— Отхожу, — ответила она. — То есть прихожу в себя.

Алексей Дмитриевич начал протирать ее лоб.

— Сейчас сразу придете в себя, — пообещал он. — Очень хорошая водка.

— Надо всем держаться вместе! — продолжал кричать Гилберт Янович. — Так безопасней. Тем более что маньяк может оказаться не один, а несколько. Может, их там целая банда? Я где-то видел пожарный щит с топором. Кто-нибудь, принесите топор — надо же чем-то обороняться!

Только сейчас Софьин заметил раскрытый клатч Веры.

— У вас ничего не пропало?

— Ключ от моей каюты, — ответила она.

— А…

— А второй ключ у меня в надежном месте, — через силу попыталась улыбнуться Вера и тихонько похлопала себя по груди.

— Вам надо отлежаться, — посоветовал Волков. — Наверняка сотрясение мозга. Тошнит?

— Пока нет.

— Ну, все равно вам надо вернуться в каюту, в свою постель, а там уж… — начал было Софьин.

Но Волков покачал головой:

— Пусть сначала она в себя придет, сейчас лед поменяем, а то этот уже тает. И надо бы пару таблеток анальгина достать.

— У меня в каюте есть, — вспомнила Алиса. — Я сейчас сбегаю.

— Здесь сиди, — остановил ее муж. — Я сам принесу.

— Надо бы еще снотворное, — вспомнил Борис Борисович. — Вера поспит до утра, проснется, и ей легче будет. У кого снотворное есть? Сергей!

Иртеньев остановился, посмотрел на жену.

— Нет у нас снотворного, — сказала Алиса.

Стулья расставили вокруг кресел, в которых лежала Вера Бережная, все сочувственно молчали. Ждали, когда вернется Иртеньев. Он прибежал, принес таблетки. Вера запила анальгин минералкой и вскоре действительно почувствовала себя значительно лучше.

— Снотворное было у Кудрявцевой, — вдруг вспомнил Козленков. — Она без снотворного не засыпает.

— А ты откуда знаешь? — удивился Борис Адамович, и все засмеялись.

— Дураки вы, дураки, — покачал головой Скаудер. — Нам опасность всем грозит, а вы, как всегда, шутки шутите.

С ним спорить не стали и смех затих.

— Так как же все случилось? — интересовался Софьин. — Вы видели нападавшего?

— Нет. Никого не видела. Только вышла из лифта — и сразу удар сзади.

— Надо прочесать весь корабль! — настаивал Гилберт Янович. — То есть не мы это будем делать, а полиция, когда в порт придем. А мы все здесь сообща будем. И ни в коем случае не разбредаться, а то еще кого-нибудь потеряем.

— Типун тебе на язык! — не выдержал Федор Андреевич. — Что ты заладил?

— Не заладил, а даю четкую установку, а ты, если такой смелый, делай. Что хочешь делай, хоть в море прыгай! А я в такие игры…

— Хватит! — остановил их Софьин. — Сейчас надо отвести Веру Николаевну в ее каюту. Я буду ее сопровождать, а Гилберт Янович мне поможет. А вы все приберите здесь и не пейте больше. Сейчас десять вечера.

— Начало одиннадцатого, — подсказал ему Козленков.

— Тем более. Хотите — сидите здесь, хотите — отправляйтесь по каютам отдыхать. Но только приберите в зале обязательно.

Борис Борисович склонился над Верой.

— Вам полегче?

— Значительно, — ответила она. — Я и сама могу дойти.