Актеры затонувшего театра

— Мы поможем, — бодро произнес Скаудер. — Мало ли что? Не стоит в одиночку ходить.

И сам испугался своей смелости.

Вере помогли подняться. Софьин обхватил ее за талию. Гибель Эскадры — под локоть. Волков проводил их до лифта.

— Вера, мы успеем увидеться завтра? — спросил он.

— Ну, разумеется, — ответил за нее олигарх. — Все вместе будем и таможню проходить, и паспортный контроль. Идите, Федор Андреевич, без вас там не справятся.

— Да, — подтвердил Скаудер. — За этими людьми глаз да глаз нужен. А то еще передерутся, что с дураков возьмешь?

Втроем зашли в кабину лифта, Волков на прощанье помахал Вере рукой.

Глава 24

— Ну вот и все, — произнес Софьин, когда они вышли из лифта. — Не пройдет и минуты, как мы уложим вас в постельку.

— Я сама могу лечь.

— Конечно, — пыхтел Гибель Эскадры, пытаясь повыше поднять ее локоть, думая, что помогает вести Веру. — Но мы обязаны вас доставить и проверить, что с вами все хорошо.

Вдруг Борис Борисович остановился, не доходя до нужной каюты. Огляделся и прислонил Веру к стене. Как раз возле каюты Герберовой.

— Устали? — спросила Вера. — Давайте я сама дойду, тут всего пара шагов осталась.

— Стойте здесь! — приказал олигарх и, еще раз оглянувшись, потребовал: — Вы должны отдать мне ключ от каюты Герберовой. И отдайте сразу, пока мы не применили силу!

— Нам бы очень этого не хотелось! — взвизгнул Скаудер. — А то решили обвинить черт знает кого…

— Заткнись! — оборвал его Софьин и посмотрел на Веру злыми глазами. — Мы в любом случае заберем ключ. Лучше отдайте по-хорошему. Вы же не хотите, чтобы вас обыскивали?

— А если я закричу?

— Все равно никто не услышит. Корабль-то пустой. Ресторанный зал далеко, мостик тоже. Лучше не спорьте сейчас. Вы что, думаете, я не знаю, кто вы? Я с самого начала проверил. У меня-то телефон в отличие от всех вас работает. Вас я проверил в первую очередь и очень удивился, что вы частный детектив.

— Я тоже удивился! — воскликнул Гибель Эскадры.

— Заткнись, я сказал! — повторил Софьин и прижал Веру к стене. — Вы отдаете мне ключ, я запираю вас в вашей каюте. Не пройдет и часа — меня заберет катер, и мы с вами распрощаемся навсегда.

— Какой катер? — не выдержал Скаудер.

— Господин Софьин, вероятно, позвонил кому-то в Эстонию и попросил прислать за ним транспорт, — объяснила Вера. — Он ведь еще и гражданин Эстонии.

— О-о, — удивился олигарх. — И это вам известно! Только не надо нам зубы заговаривать!

И он протянул руку, собираясь сам достать ключ, предполагая, что он скрыт где-то на груди Веры.

— Ладно, я отдам вам ключ, — сказала Вера.

Она высвободила левую руку от захвата Скаудера и достала из-под рукава платья ключ, который, посаженный на резиночку, плотно облегал ее запястье.

— Возьмите!

— Так бы сразу! — обрадовался Скаудер. — А то задумали обвинять уважаемого человека.

— Вас, что ли?

— Если бы! Я бы стерпел: мне и не такое предъявляли.

Софьин протянул ключ Скаудеру.

— Открывай дверь, Гилберт, и хватит болтать.

Гибель Эскадры вставил ключ в замочную скважину.

— Нет, я просто возмущаюсь! — не мог успокоиться он. — Обвинять народного артиста Волкова черт знает в чем…

Руки его дрожали, и он не мог отпереть замок.

— Кто только эти корабли строит?! — воскликнул он. — Во всем мире уже магнитные ключи, а здесь какой-то дурак придумал эту дурацкую экономию!

Наконец ключ повернулся в замке. Софьин втолкнул Веру в каюту и быстро вошел следом.

— Где там ваша улика? Вы уж извините, конечно, что я так с вами, — спокойно, словно он решил уже все свои проблемы, произнес олигарх. — Но и вы меня поймите.

— За что вы убили Элеонору, Борис Борисович? — спросила Вера. — Она шантажировала вас?

— Что вы несете? — возмутился Софьин. — Кто кого убил?

— Герберова, вероятно, обвинила вас в убийстве своего отца Роберта Ивановича? Сообщила, что собирала всю информацию о том взрыве. Сказала, что нашла исполнителей и те дали показания. И она решила вас шантажировать?

— Я не понял, — растерялся Скаудер и на всякий случай отступил на шаг, переводя взгляд с Веры на Софьина, а потом обратно. — Что происходит?

— Что вы несете? — зло прошептал Борис Борисович. — Никакого отца я не убивал!

— Сначала Элеонора рассказала своей сестре Изабелле Робертовне о том, как вы ее насиловали в детстве, и о своих подозрениях по поводу убийства отца. Жена потребовала объяснений и развода… Брачный контракт создавался под чутким руководством самого Роберта Ивановича Подлясского, а потому вы должны были остаться ни с чем, но, предвидя подобное, вы подготовились заранее. Взяли в банке тестя очень большой кредит, заранее зная, что отдавать не будете…

— Хватит! — закричал Софьин и выхватил из внутреннего кармана смокинга пистолет. — Хватит молоть всякую чушь! Где эта чертова салфетка с отпечатками моих пальцев? У Элеоноры давно съехала крыша: она тянула отовсюду, откуда могла, она высосала из театра все! А это мой театр! Я его сделал, я в него столько вложил! Только я должен был с него получать, а не эта сумасшедшая стерва!

Он замолчал и посмотрел на Скаудера.