Акциденция

Открыл свой саквояжик и принялся шуровать в нем. Глянув с интересом ему через плечо, я заметил среди мелькнувших вещей портновские здоровенные ножницы и швейную же сантиметровую ленту, замотавшуюся вокруг них. Парень приметил мой интерес и пояснил:

— Ма-ало ли, что может пригодиться…

Тоже верно…

Меж тем, он достал связку ключей и каких-то тонких металлических палочек… что-то подсказало мне, что так должны выглядеть отмычки… а Марк, меняя их, принялся ковыряться в замке.

— Я ж говорил, что он толковый парень, — кивнул мне на него Михаил Лукьянович, — учится всё, учится, уж все книжки, что от наших парней остались, изучил и старые подшивки тоже… дальше хочет идти в институт по этому делу, но пока, понятно, только мечтает.

Отомкнул замок Марк быстро — минуты за две и, довольно улыбаясь, открыл перед нами дверь. Опять сдвинув его за спины, мы с капитаном, взяв наизготовку пистолеты, крадучись прошли в проем. Но во внутренних помещениях также оказалось пусто — ни живых, ни мертвых… что для нас тоже было хорошо.

Внутри дом напоминал себя же снаружи — когда-то красиво и богато, а теперь запущенно и неухожено. Мебель, больше подходящая для купеческого особняка, чем для хозяйства рабочего или мелкого служащего, была деревянной, тяжеловесной и резной. Что комод, что шкаф с зеркалом, что бюро. И даже диван, обитый гобеленовой тканью с цветочным узором, имел массивные деревянные подлокотники с фигурными набалдашниками. Но все эти изыски давно потрескались и потускнели, зеркало, покрытое пятнами, было мутно, а мягкая когда-то набивка дивана потерлась и бугрилась кочками.

Да и пахло соответствующе — затхлостью, плесенью и несвежей едой.

Поверхностный осмотр ничего интересного нам не преподнес, и мы принялись за более тщательный.

Вещей в шкафу оказалось совсем мало — немного самой простой мужской одежды, что-то из постельного белья, да свернутые комом подушка и одеяло. Комод оказался и вовсе почти пуст — лишь стопка старых газет и пара полотенец. Особо тщательно мы обследовали бюро, но кроме положенных ящиков, никаких скрытых полостей мы в нем не нашли. А единственной нашедшейся вещью, оказался коробком с парой катушек ниток и ржавыми большими ножницами, наподобие тех, что я приметил в саквояже Марка. И все.

Разочарованные, мы перешли в кухню.

Но там тоже было как-то всего немного, а что имелось, лежало на виду. Посуда была совершенно разномастной: от фарфоровой чашки с золотым узором и мельхиоровой солонки до деревянных ложек и погнутого алюминиевого ковша с поломанной ручкой. В ковше том когда-то была варена похлебка, теперь явно пропавшая, и это она пованивала так неприятно на весь дом.

Русская печь, со стороны кухни, когда-то обложенная изразцами, сейчас имела всего с пяток расписных плиток, а от остальных только-то и остались квадратики глины, обозначающие места их крепления. Снизу же штукатурка, открыв кирпичную кладку, и вовсе обвалилась. Мы с Марком обследовали все тщательно, стараясь расшатать кирпичи и понять, не вынимаются ли они со своего места. Но те, хоть и старые, сидели крепко.

Так что нам ничего не оставалось, как направится к двум маленьким комнатам за печкой.

В них когда-то располагались спальни членов семьи — металлические кровати с шишечками по спинкам, шторы с тюлевыми оборками, зеркало со столиком в одной и узкий комод в другой. Чувствовалось, что когда-то комнаты обставляли со старанием. Теперь же от ухоженного вида здесь не осталось ничего и пользовалось кое-как… собственно, как и все в этом доме. Сбитые подушки и покрывала на кроватях были грязны настолько, что похоже, спали на них, не просто не раздеваясь, а даже не снимая обуви. Занавески же, дергали не глядя и теперь они висели косо, частично оборванные с колец, а местами и вовсе в дырах.

И, конечно же, в этих комнатах мы тоже ничего стоящего не нашли.

— Ну что, остается подпол, — сказал Михаил Лукьянович и направился опять в кухню, где мы приметили кольцо на крышке в полу.

Подпол под домам был ожидаемо большим. Здесь, в этой местности, срубы принято ставить на высокие столбы, а потому помещение под ними всегда просторно.

Мы принялись обследовать захламленный, довольно теплый и душный подвал, заваленный старыми вещами. Но все, что попадалось нам, было настолько пыльным и грязным, что становилось понятно, что здесь ничего не трогали очень давно.

— Михаил Лу-укьяныч, Никола-ай Алексеич, — позвал нас Марк, — смотрите, здесь, что-то есть.

Старые кадушки, какими пользуются для засолки овощей, стояли пустыми, но за них явно хватались не раз и свалявшегося за долгие годы пыльного слоя, как на всем остальном, на темном дереве досок видно не было. А подсветив себе фонариком пониже, мы заметили, что, похоже, кадки еще и регулярно двигали — земляной пол под ними оказался не просто утоптанным, но и с продольными продавленными бороздами.

Когда мы, прямо по тем бороздам сдвинули бочки, прямо на том месте, где стояли они, нам открылись утопленные в землю доски. А вот под ними-то и оказался тот тайник, который мы так тщательно искали.