Акулы из стали. Аврал

– Да-да, конечно, Сей Саныч, я же со вчера на корабле служу, почерк-то ваш не видел ни разу. Хулиганы, товарищи капитаны вторых рангов! Хули. Ганы.

– Не стыдно врать-то старпому? – поинтересовался на всякий случай старпом.

– Никак нет!

– А замполиту? – поинтересовался замполит.

– Никак нет!

– Стас, – старпом развернулся к замполиту, – а по какой это логике ему может быть не стыдно врать старпому, но стыдно врать замполиту?

– Серёга, ну понятно по какой. По обычной. Ты – главный по службе, а я – по душе, что как бы намного выше в системе человеческих ценностей: вот и может быть, что тебе врать не стыдно, а мне – стыдно! – и замполит гордо выпятил грудь.

– Што-о-о-о? Так, все вниз, по суточному плану! А вас, Станислав Анатольевич, я попрошу остаться!

По суточному плану проходил ППО и ППР материальной части, и время до обеда пролетело быстро за подкручиванием, смазыванием, протиранием, заменой и проверками. Ремонт корабля – это же не план воспитательной работы: его не проигнорируешь! Было интересно на обеде попытать Кастета, что же это за антонио бандерасы появились в нашей дыре. Кастет был несколько мудаком в бытовой составляющей своей жизни (со сложным характером, как любил отмечать он сам), но уж больно здоровым мудаком. Я бы на месте хулиганов к такому без гранаты не полез попросить закурить, а то можно было за пару минут на всю жизнь накуриться.

А обедали мы в те времена так: ставили в проходе второй палубы восьмого отсека две РДУ, на них ложили (ну или клали – когда как получалось) каютную дверь, застилали её штурманскими картами, посредине ставили специальный заварочный чайник на два литра (в остальное время он был прибором из системы контроля качества воды) и метали вокруг всё, кто что принёс. А потом, за беседами, планомерно уничтожали принесенное. Торопиться было некуда – обед в военно-морском флоте длится два часа, включая в себя, кроме приёма пищи, так называемый адмиральский час – время для отдыха.

Разложив на столе сосиски, пироги, селёдку, картошку, тушёнку, сгущёнку и печенье, четыре пары глаз уставились на Кастета.

– Чего вы на меня вылупились-то? Молитву прочитать?

– Руки от сосисок убрать и рассказывать!

– Да чо рассказывать-то?

– Да про зуб рассказывать!

– Ай, ну там с дамой связано…

– Да коню понятно, что с дамой! С чем же ещё у шкафа увечья могут быть связаны!

– Не, ну ребята, ну давайте поедим сначала, а? Есть хочется.

– Нет, Константин – вам есть не хочется! Вам хочется рассказать друзьям душещипательную историю о том, как боевой офицер лишился зуба в борьбе полов!

– Не, ну мы там особо не боролись…

– Не-не-не! Давайте, Константин, с самого начала!

– Ну ладно, только вы тоже не жрите тогда! Родился я…

– Сейчас кто-то уйдёт отсюда плакать в трюм своего отсека! Не настолько с начала!

– Блядь, какие же вы приставучие! Короче. Вчера вечером пригласил я ту официантку к себе…

– Какую ту? Ту вот толстую?

– Да это чувство прекрасного у вас толстое! Какая же она толстая? Она – фигуристая! Сиськи – во! Жопа – во!

– Фу, Константин! Здесь, между прочим, офицеры сидят, и еда лежит! Что за слова! Вы же потом этим ртом есть станете!.. А как ты её в берлогу-то свою заманил? Она же всё отказывалась?

– Ой, да просто мне раньше не сильно хотелось! Что там манить-то? Побрился там…

– Там?

– Нет, на лице, это просто слово-паразит у меня! Хватит меня перебивать! И не жрите, ждать меня! Короче, побрился на лице, одеколоном побрызгался везде и там тоже. Купил на рынке видеокассету с какой-то новой мелодрамой, выбирал ту, на которой картинка помелодраматичнее. Ну и в ресторан зашёл, кассетку такой на столик положил и жду её, значит…

– Небрежно?

– Что небрежно?

– Ну, ждёшь – небрежно?

– Нет, блядь, копытами по полу стучу! Конечно, небрежно – плавали же уже, знаем, как их ждать-то надо. Подходит такая, как каравелла, и интересуется: «Вам, как обычно, Константин Вениаминович?» – «Отнюдь, – говорю, Аврора Артёмовна, – чаю, будьте добры…»

– Так её правда Аврора, что ли, зовут? Тогда она крейсер получается, а не каравелла!

– Вот ещё раз меня кто-нибудь перебьёт!..

– Да ладно, ты уж завёлся – мы даже если и уйдём, ты всё равно рассказывать будешь! Не трогай пирог! Давай дальше трави!

– Ну так вот. Будьте добры, говорю, чаю мне подать и пирожные какие-нибудь, желательно с масляным кремом и розочками поверху. Она такая спрашивает, хорошо ли я себя чувствую и не мучают ли меня желудочные колики, раз я ни водки, ни коньяка не заказываю, да ещё не пытаюсь её за жо… корму схватить своими загребущими лапами. Вот же, думаю я себе, пиз… коза нестроевая! Сама-то как у меня на коленках прыгала в состоянии алкогольного аффекта, так ничего, а как я её один разик по чистой случайности потрогал, так теперь каждый раз вспоминает. Но виду не показываю, конечно, что крайне возмущён этим гендерным шовинизмом и неравноправием полов: посмотрим, думаю, как ты из моего капкана-то сейчас вырвешься!

– Минного заграждения!

– Чего?

– Ну если она каравелла или там крейсер, то из минного заграждения: кто же крейсера на капканы ловит?