Акулы из стали. Аврал

– оба офицера утверждают, что они добились значительных успехов на пути к ремонту данной системы и вот-вот уже её починят, что будет означать победу разума и упорства над бездушной техникой…

– Вот заживём-то, да, товарищи? – спросил командир у командиров боевых частей, которым он и зачитывал этот рапорт.

Товарищи закивали головами. Старпом, однако, заметил, что остаётся непонятным одно: куда складывать всё то счастье, которое на них вот-вот свалится.

Выводы:

– за срыв занятий по специальности предлагаю наказать командиров группы автоматики ОКС и трюмной группы № 2;

– в случае починки ими системы полива и роста растений – взыскание снять, но офицерам походного штаба об этом не говорить, чтоб не дразнить их самолюбие;

Заместитель командира по воспитательной работе капитан 2-го ранга Такойто.

– Мне их наказать, Харисыч? – спросил командир у механика.

– Не, я сам, тащ командир, своей властью!

Командир пишет на рапорте: «КБЧ-5 разобраться и наказать своей властью! ЗКВР прекратить приглашать к себе на чай офицеров походного штаба – пусть пьют чаи у себя и не ходят по кораблю без дела». Отдаёт рапорт механику. Механик спрашивает у комдива три:

– Антоныч, мне их наказать?

– Не, я сам: я свою сестрёнку Лиду… ну вы в курсе.

Механик пишет на рапорте: «КДЖ разобраться и наказать своей властью. Впредь срывов занятий по специальности не допускать!». Комдив три пишет на рапорте: «Офицерам поставлено на вид о недопустимости впредь срывов занятий по специальности либо каких-то других мероприятия суточного плана. Объявлен устный выговор обоим» и отдаёт бумагу механику. Механик – командиру, командир – замполиту.

– А мне она зачем? – удивляется замполит.

– Подшей в отчёт с пометкой, как грамотно и витиевато провернуть дело, которое не стоит даже выеденного яйца. Пусть потомки учатся.

А дело-то как было? Ничего не предвещало беды. Выход в море на «пару неделек, буквально макнуться и обратно» растянулся уже почти до месяца и плавно перетёк в разряд нудных: задачи все сдали, пересдали и начали сдавать ещё раз, чтоб не расходовать зря ядерную энергию, но запал уже потух и у нас сдавать, и у офицеров штаба – принимать.

А осень – море тоже нудное, серое, волнуется и никого в гости не ждёт, но терпит нас, хотя и с трудом: мы же с ним не первый раз видимся. Но только всплывём, начинает ворчать и хлопать нас по резиновым бокам руками: что вы тут, мол, болтаетесь, как бельма, ну-ка внутрь, щенки, не щекочите мне шкуру! И какой бы ты ни был морской волк, а, вернее, тем более, если ты он и есть, то море ты будешь уважать и слушаться: это только у теоретических романтиков море представляется в виде ласкового котёнка, когда на самом деле море – это зверь. Красивый – да, иногда спокойный – да. Но всегда зверь. И, разозлив его, спасения, конечно, не видать. И поэтому всплывали редко: даже запасы сжатого воздуха пополняли через шахту РКП. А скучно же одним и тем же заниматься: никакого азарта и определённости будущего нет, всё уже всем понятно, а тут целая система и не работает! И пусть я узнал о ней абсолютно случайно, но узнал же, и зажгло это серу у меня в сами знаете где.

– Андрюха, – говорю командиру трюмной группы № 2, – вот мне кажется странным, что ты борешься за звание лучшего командира группы, а у тебя в твоём же отсеке не все системы и механизмы исправны!

– А я борюсь?

– Ну наверняка же, а иначе в чём смысл твоего существования, если ты не борешься? Люди должны бороться!

– Это кто сказал? Ленин?

– Нет, это сказал Дарвин.

– А что за система у меня неисправна?

– А вот система полива растений у тебя в отсеке неисправна!

– Тоже мне система! А что, есть такая?

– Есть.

– А где она и из чего состоит?

– А вот это нам и предстоит выяснить, если ты не спасуешь, конечно, перед трудностями и препонами неизвестности!

Так и не решив, с чего начать изучение, мы отправились к Антонычу – если кто и знал про эту систему, то только он.

– Вам что, заняться нечем?

– Ну у нас по плану…

– По какому плану, кто его утверждал?

– Ну по плану занятий, Антоныч, вы же и утверждали!