Акулы из стали. Аврал

В окно шлёпнулся снежок. Две чёрные фигуры стояли неподалёку в сером рассвете, и одна из них крикнула:

– Докторила! Ты на работу идёшь?!

– Дебилы! – крикнул Слава в окно. – Что вы орёте! Люди же спят! Фигуры переглянулись: одна из них пожала плечами, а вторая крикнула в ответ:

– А сам чо орёшь тогда, умник? Давай выходи, а то сейчас зайдём к тебе и весь кофе выпьем!

– И марципаны съедим! – добавила первая, которая до этого жала плечами.

– Иду! – махнул им Слава в окно и достал носки из микроволновки.

Те были чуть сыроваты, но ничего, досохнут на ногах. Наскоро докурив («Вот скоты, и покурить спокойно не дали!»), одевшись, прихлёбывая на ходу кофе, Слава проверил, что выключил везде свет, плиту, воду, и выскочил из стылой квартиры на бодренький морозец.

– Здравия желаю, товарищи коллеги!

– И ты не болей!

Сняли рукавицы, пожали руки, двинулись к сопкам.

– Блин, а я дверь-то закрыл?

– Слава, не начинай, а! Сходи уже к психиатру!

– Да это не лечится – я узнавал.

– Ну вот и греби дальше – подумаешь, вынесут твой «Рубин», Сегу и микроволновку!

– Книги же!

– Давай-давай, только вперёд – тебе сегодня тропу топтать, не коси!

Эту особенность Славиного организма знали все, кто с ним дружил, – ему всегда казалось, что он забыл что-то важное: выключить плиту, закрыть дверь или форточку. Утомившись всё время возвращаться, он даже однажды завёл себе на карманном куске электрокартона контрольный лист по покиданию квартиры: там была нарисована таблица, в которой он ставил галочки карандашиком в графах «Выключить плиту», «Закрыть воду», «Закрыть дверь» и так далее, но это абсолютно ему не помогло. Выйдя на улицу, он смотрел в лист, бормотал: «Вот я тормоз, дверь не закрыл, а галочку поставил!», после чего бежал обратно, и дверь всегда оказывалась закрытой.

Он вообще ничего никогда не забывал, но всё время думал, что что-то забыл; по этому поводу над ним дружелюбно подтрунивали и обычно от дома уводили под руки, а в таблицу, коварно выкрав из кармана, дописали: «Поссать. Не забыть стряхнуть», «Дать денег в долг Саше и забыть об этом», «Любить Родину» (писал штурман тушью, так что табличку пришлось выбросить и мучиться дальше уже без неё).

На корабле была приятная предновогодняя суета. Вроде все занимались повседневностью, но в предновогоднем приподнятом настроении, непонятно откуда взявшемся, так как денег опять не выдали, и командир, разругавшись со всем штабом и пообещав сжечь бербазу, выбил более-менее нормальный паёк из тушёнки, селёдки, серых макарон и яичного порошка вместо всего остального, а потом долго ругался с кем-то, в одиночестве бродя по пирсу. Говорил тихо – слов было не разобрать, но по струйкам пара чётко угадывалось, где были сложноподчинённые предложения, а где короткие междометия с восклицательными знаками.

Но чрезвычайно вредное, зато так крепко вбитое с детства ощущение ожидания чуда проникало и в прочный корпус, заражая собой всех вокруг без разбора чинов, рангов и проблем. Не обошло оно и Славу, несмотря даже на то, что он по натуре в общем-то был довольно циничен и доктор. И Слава тоже предвкушал: проведя заранее подготовку, он договорился с давно примеченной медсестричкой Любой из гарнизонного госпиталя. За коньяк и конфеты с ананасами она уговорилась встретить Новый год с ним и почти наедине, что однозначно предвещало секс, но вот что удивительно: замечтавшись на запах мандарин в амбулатории, Слава уже представлял, куда Люба будет размещать свои вещи в его квартире и как расставит пузырьки с косметикой в ванной. А туфли? У неё же наверняка куча обуви, и вот куда её деть в прихожей метр на метр? Шкафчик купить, что ли, придётся? Или вообще лучше к ней переехать будет? Интересно, а у неё шторка в душе есть или она на пол воду льёт? От сосредоточенности мыслей даже мокрота под ногами почудилась. Что, в общем, и привело доктора в чувство.

– Да ну нафиг! – отряхнул он голову от шальных мыслей и вышел прогуляться по проходным палубам, посмотреть, как там личный состав без него загибается, и отдохнуть от мечтаний.

Личный состав не страдал абсолютно, вырезая снежинки и развешивая мишуру по стойкам секретного оборудования, создававшегося с целью уничтожения всей разумной жизни на Земле, что не могло не радовать врачебную душу – убивать Слава не любил, а спасать очень даже нравилось. Но тут, как назло, хоть бы палец кто защемил: так и зелёнка вся скиснет с этими бороздителями!

В шестом Славу взяли в оборот его давешние попутчики: штурманёнок Саша и акустик Артём.

– О, докторишка! А ты с кем Новый год встречать будешь: с правой рукой или повысишь остроту ощущений с дерзкой левой?

– Ой, вот вы петросяны, конечно, где вас только выстругивают в таких количествах?

– Не, ну серьёзно? Мы с женой к Андрюхе в гости идём, Артём с Венькой своим встречает, а ты опять одиноким волком?

– Скажу, так от зависти лопнуть можете! С одной там… из госпиталя. А чего ты с Венькой? Где половина твоя?

– Да психанула и к мамке в Питер рванула на последние деньги, а Венька, ну ты в курсе, сказал: буду с папой и ниибёт – сама ехай в свой Питер!