Акуна матата, Занзибар! Африканские приключения кота Сократа

Всем хотелось снять это уникальное соревнование, и каждый из зрителей находил свой способ, как это сделать. Некоторые, как Лола, забрались на крышу, другие высунулись по пояс из окон, кто-то вылез в люки. В предзакатных лучах ярким светом загорались вспышки фотокамер. Не знаю, как сильно болели туристы за водителя каракатицы, но, судя по крикам, все поддерживали Лолу. И в этом не было ничего удивительного. Разве можно сравнить кусок металла, пусть и красивого, но всё же неживого, с грациозным, величественным зверем? Что было дальше, мы уже не видели, потому как и Лола, и автомобиль скрылись из нашего поля зрения. Но, судя по восторженным возгласам «Лола, ты молодец», «Ты сделала его», я понял, что мы победили.

– Сократ, мама выиграла? – спросила Милли.

– Да, – подтвердил я.

– Когда я вырасту, буду тоже буду участвовать в гонках, – с гордостью заявила она.

– И я, – подхватил Вилли.

– И я, – поддакнул Билли.

Забегая вперёд, скажу, что это были не просто соревнования, а благотворительный заезд, впрочем, как и все предыдущие, в которых участвовала Лола. А вырученные деньги, которые платили туристы, шли на лечение и уход за животными заповедника. Об этом я узнал немного позже. Вот тебе и Лола: хоть и хищница, но благодаря своим спринтерским способностям она спасает жизни другим животным.

К нашему укрытию Лола вернулась не одна. Вместе с ней пришёл Бади. Он держал в руке огромный пакет, больше походивший на мешок, из которого ароматно тянуло свежим мясом. Увидев мать в его сопровождении, дети выскочили из кустов и закружились волчками, радостно повизгивая. Бади присел перед малышами, каждого из них взял на руки, ласково потрепал по голове и почесал за ушком. Потом принялся вытаскивать из пакета угощение, а котята ставили лапы ему на руки и норовили лизнуть в лицо, чтобы отблагодарить доброго человека. В этот раз им не пришлось драться за еду: Бади раздал каждому по солидному куску. Они накинулись на честно заработанный матушкой ужин, с аппетитом уплетая мясо. Лола ела угощение с не меньшим удовольствием, при этом довольно мурлыкая. Ещё бы, после такого забега можно слона слопать. Я тоже решил присоединиться к гепардам и выбрался из зарослей. При виде меня глаза мужчины заметно округлились.

– Вау, кэт! – удивлённо воскликнул он.

Бади подозвал меня к себе, похлопав по ноге. Я послушно выполнил его команду, ткнулся головой в ладонь, всем своим видом показывая: я не дикий кот, я домашний, забери меня с собой. Он что-то сказал, погладив меня по голове, его полные губы расплылись в улыбке, оголив белоснежные зубы, сверкающие в наползающих сумерках.

В этот момент прозвучал автомобильный сигнал. Я посмотрел на дорогу, все машины уже разъехались, остался лишь тот джип, на котором приехал Бади. Он погладил котят и Лолу, не обошёл вниманием и меня. Затем махнул на прощанье рукой и помчался к машине, унося вместе с собой мою последнюю надежду на спасение.

– Лола, что он говорил мне? – первым делом спросил я, глядя ему вслед. – Я же ничего не понимаю.

– Сказал, что ты очень умный кот, – ответила она.

– Тоже мне, Америку открыл. Я и сам знаю, что не дурак, – чуть не плача, ухмыльнулся я.

– Я его нарочно сюда привела, чтобы тебя показать. Я же думала, если в тот день с ним был твой Колумб, то он тебя обязательно заберёт с собой и отвезёт ему. Выходит, тогда с ним был не он, – обречённо вздохнула Лола.

Хм, глупый кот! Ты думал, Андрей будет вечно тебя искать по саванне? Он, небось, уже давно укатил обратно на Занзибар, там остались его вещи, кстати, и моя переноска тоже. Впервые в жизни я вспомнил о ней с грустью. Уж лучше тринадцать часов лететь в сундуке, чем навсегда остаться в мире диких животных. Сгину я здесь без следа – и никто из моих родных не будет знать, как закончилась моя несчастная жизнь. На глаза навернулись слёзы, когда я смотрел вслед удаляющемуся джипу.

– Сократ, мы всё равно что-нибудь придумаем. Я не привыкла складывать лапки при малейшей неудаче. – Лола ласково лизнула меня в нос, и я почувствовал запах крови и свежего мяса. – Иди поешь.

– Да не хочу я есть! – я мотнул головой. – Надоело мне ваше мясо, «Вискаса» хочу.

– Это ещё что такое? – изумлённо спросила она.

– Да какая теперь разница? – буркнул я и, забравшись снова в заросли, свернулся клубком под кустом.

Закрыв глаза, я с невероятной тоской вспомнил свою семью и Беллу. Неужели мне уже никогда не суждено их увидеть?

Лола приняла решение не возвращаться домой, а провести эту ночь здесь. Как она выразилась: «Нужно быть камикадзе, чтобы ходить ночью с детьми по саванне, когда все хищники выползают на охоту». Сказать, что я удивился, услышав от неё такое слово, – ничего не сказать. Но я не стал спрашивать, откуда она знает это слово. Тут и без вопросов ясно: конечно же, слышала от людей. Каждый раз, произнося слово «дом», я ловил себя на мысли: в саванне это понятие в корне отличается от того, к чему я привык.

Здесь каждый куст может стать жилищем, главное – убедиться, что кто-то не занял его раньше. А то может произойти недоразумение, как случилось у меня с леопардом.