Аквамарин их глаз

Профессора вновь выкинуло в стеклянную пирамиду, где шептавшие над алтарями атланты разошлись к стоявшим там животным, на которых откуда-то сверху, из-за грани миров стекала кровь. Жрецы — Грецион уже после предположил, что это были именно они — подождали и начали зарезать животных.

Дальше все случилось в перемотке, еще больше смазавшей происходящее — туши разделали и, не готовя, принялись жевать, притом не только тут. Все атланты подходили к пирамиде, чтобы отведать мяса, а для тех, кто этого сделать не смог, угощение разнесли по всем домам этого города-государства.

Атланты ели — профессору это виделось в укрупненном варианте, — жевали мясо чавкая, пачкая свою белоснежную одежду стекающий вниз кровью с примесью чего-то не от мира сего.

Полотно из ощущений вдруг с треском порвалось, все свернулось в черную воронку, и видение кончилось, развалившись на ниточки ощущений.

* * *

Когда Грецион, тяжело дыша, пришел в себя, а сознание его затвердело и вернулось в привычную реальность, он смог сказать только одну фразу, бесконечно описывающую весь спектр эмоций:

— Твою то ж мать, — выругался Психовский. Для закрепления результата, профессор повторил: — Твою то ж мать.

Часть вторая Седьмая корона, третья Атлантида

Если мы принимаем во внимание, что ни один философ так и не смог нормально объяснить, что такое сверхчеловек, очень легко наклевывается вывод — а надо ли оно нам, к этому абсолюту стремиться? Потому что, оказавшись на самой высокой ступеньке, идти уже некуда. Остается либо стоять на месте, либо лететь в пропасть, либо биться головой в потолок, который еще вчера казался таким высоким. Короче, та еще проблема.

Из публикаций пр. Грециона Психовского на портале журнала «Псевдонаука +»

Шторы вокруг были задернуты.

В приглушенном пламени, которое при внимательном рассмотрении оказывалось просто горящим светодиодом в стеклянном наконечнике электрической свечи, острыми тенями поигрывали морщинки на лице натужено закрывшей глаза пожилой женщины. Руки ее, сухие и жилистые, колыхались над столом, словно бы она собиралась плыть куда-то по воздуху, обуздав стихию. В ушах слабо мерцали большие серьги с крохотными рубиновыми ставками, хищно смотрящими в полумрак комнаты.

Карла Рудольфовна Шпицц всегда представлялась ведьмой в десятом поколении, хотя на самом деле там первое-то поколение еле-еле накапало. Да и вообще, Карла, которая никаких кораллов никогда не крала, не любила слово «ведьма» — было в нем что-то архаичное и навевающее ассоциации с кострами до небес. Госпожа Шпицц предпочитала, чтобы ее звали медиумом, но многочисленные знакомые из бизнес-сферы и сайты той же тематики говорили, что «ведьма» куда лучше подходит для маркетинга.

Вот ведьма Карла Рудольфовна и принимала у себя посетителей, совсем не обманывая их — ну, если только чуть-чуть.

Госпожа Шпицц не считала себя шарлатанкой, потому что некими способностями действительно обладала — могла контактировать с тем, что другом неподвластно, — но не считала их чем-то экстраординарным. Ей всегда казалось, что достаточно много-много начитаться о древнем мире, посетить главные святыни и вуаля! Вот тебе калитка по ту сторону реальности, путь к этому колодцу знаний и энергии, из которого ты потихонечку воруешь. Самое главное, что хозяева этого колодца знают о твоих темных делишках — но просто закрывают глаза.