Аквариум

— Может ты мне объяснишь, что здесь происходит? — обращаюсь к Виталику.

Подойдя вплотную, он внимательно смотрит на меня. У осмелевшего Виталика разбита бровь. Цвет голубых глаз стал ярче и насыщенней. Веснушки сильно расплодилась под ярким солнцем. Круглые щеки слегка впали.

— М-да, — растягивает междометие Виталик, — выбитые зубы и вырванный клок волос привлекательности тебе не прибавляют.

Я машинально провожу рукой по голове, ощущаю на темени большую залысину и огромную шишку, которая тотчас напомнила о себе острой болью.

— Ну ничего, до свадьбы заживет, — ободряюще улыбается Виталик, — обязательно расскажу, давай только выберемся на берег.

— Вынужден констатировать, что наш друг сомневается в реальности происходящего, — Сава кладёт мне руку на обгоревшее плечо и по-дружески встряхивает, я морщусь от боли.

В отличии от улыбающегося Савы Виталик смотрит озабочено. Он оборачивается к Семену Львовичу в поисках помощи. Семен Львович идет к нам. Замечаю упругую прямую походку, туго стянутые на затылке белые волосы, которые полностью прикрыли круглую лысину, помолодевшее лицо, ясный взгляд, без очков. Теперь уже он был похож не на пережеванного мельницей Дон Кихота, как ранее, а на Дон Кихота полного решимости атаковать эту самую мельницу.

— Как определить, что иллюзорно, что нет, — обращается ко мне Семен Львович, он странным образом осведомлён о предмете обеспокоенности Виталика, — и иллюзия и воспринимаемая нами реальность или как её ещё называют субъективная реальность — это проекция, созданная мозгом. Всё есть продукт его работы, всё есть иллюзия, им создаваемая. Нельзя быть уверенным, что воспринимаемая нами реальность соответствует тому, что на самом деле окружает нас.

— Если не в силах отогнать иллюзию, то расслабься и попытайся получить от неё удовольствие, — улыбаясь, Сава цитирует Роберта Шекли.

— Да, Иван, поучаствуйте в ней осознано вместе с нами!

— Да пожалуйста! — легко соглашаюсь я, зачем спорить с иллюзией, — только почему вместе с вами? Вы, наверняка, часть моей галлюцинации, как и все вокруг.

— Ну, — фыркает Сава, — ведь нас — то ты помнишь!

— Да, помню, но помню совершенно другими, скажем так, не настолько разумными.

— Ну Вы же сами понимаете, что не существует объективной реальности, — понимающе улыбается Семен Львович, — любое состояние наблюдающий оценивает по-разному в зависимости от того, с какого места он за этим состоянием наблюдает, и ни одна из этих оценок не будет неправильной. Ранее Вы наблюдали нас лишь со стороны, теперь Вы среди нас.

— Парадокс друга Вигнера! — Сава, паясничая, поднимает указательный палец вверх, на что Семен Львович морщится.

— Кроме того, — продолжает свою мысль Семен Львович, — если представить, что природа наделила наше сознание таким набором физиологических способностей, который в принципе не может обеспечить воспринятие реальности без искажений, то к мысленным экспериментам добавится ещё и физиологический аспект.

— Там, в палате номер пять, ты ведь не ставил под сомнение реальность, — после недолгой паузы подключается Сава, — но, очевидно, не помнишь, как там оказался, также как и здесь. Так что, не все однозначно, где эта реальность — здесь, там или в ином месте и существует ли она в принципе.

Мимо нас двое матросов катят по палубе огромную бочку.

О! — вскликивает Сава, указывая на бочку, — нам бы какое-нибудь плавсредство раздобыть. Плаваю я так себе, да и не понятно, что в этих водах водится.

Сава уходит, Семен Львович слегка дотрагивается до моей руки чтобы привлечь внимание, ждет от меня хоть какой-то реакции, но я молчу. Ощущение, что голова моя сейчас лопнет от обилия новых впечатлений, море, шхуна, яркий свет, запахи, звуки.

— Ну и отлично! А там — либо галлюцинация закончится, либо уверуете в подлинность происходящего, — Семен Львович громко хлопает в ладоши, видимо, расценив мое молчание за согласие не противиться галлюцинации.

Тем временем шхуна подошла к берегу на расстояние крика.

— Дальше вдоль берега в сторону порта, а нам пора сходить. Здесь берег хороший, форменный пляж, — Виталик вытягивает шею, высматривая Саву, — будем спускаться с борта противоположного берегу.

Савва, по — матроски широко ступая, идет к нам, в руках небольшой бочонок.

— Ну вот, я готов, — Сава гулко стучит по дну бочонка, отбивая старого барабанщика.

Спускаемся по очереди по штормтрапу. Капитан, посмотрев в нашу сторону, отворачивается, делая вид, что не замечает нас. Первым идет Виталик, неуклюже плюхается животом. Пшеничные волосы разом намокают. За ним я аккуратно спускаюсь в воду. Вода не холодная, но очень соленая, обожжённую солнцем кожу болезненно щиплет. Слышу за собой всплеск, это Сава, ухватившись за бочонок как за спасительный круг, прыгает в воду. Из-за соли вода плотная, утонуть в такой сложнее, чем не утонуть, но ему так спокойней. Последним, по-стариковски кряхтя, лезет в воду Семен Львович. Плыву брасом, чувствую, что плавать умею хорошо, мышцы помнят. Спокойно обгоняю Виталика, пытающегося плыть кролем, фонтан брызг.