Аль Капоне: Порядок вне закона

Прокурор Джонсон лучше владел даром импровизации и умением говорить понятным языком. Подхватив метафору Ахерна, он сказал, что Капоне — странный «Робин Гуд»: вместо того чтобы жить в лесу, грабить богатых и отдавать деньги бедным, он раздаёт своим друзьям бриллиантовые пряжки, селит их в дорогих отелях, закатывает вечеринки в своём доме-дворце и носит шёлковое бельё, сшитое на заказ! (Разумеется, ни о каких бесплатных столовых, пожертвованиях вдовам и детям он не упомянул — как, впрочем, и адвокаты. А ведь Капоне не только раздавал банкноты юным газетчикам, но и каждый год, с 1924-го по 1929-й, делал взносы — 21 тысяча долларов, 58 тысяч, 36 тысяч — в фонд вдов и сирот полицейских, и всё это было зафиксировано в материалах следствия). Почему защита не вызвала в качестве свидетелей Джейка Гузика, Ральфа Капоне и Фрэнка Нитти? Вот кого было бы интересно послушать! Вся деятельность банды, созданной Алем Капоне, была направлена не только на его личное обогащение, но и на окружение его влиятельными людьми с единственной целью — не платить налоги! (Явная чушь; но адвокаты не протестовали). Он, Джонсон, потратил пять лет жизни, чтобы посадить Капоне на скамью подсудимых. («Ах, так это личная месть!» — могли бы воскликнуть адвокаты, но промолчали). Занялся же он этим, столкнувшись с фактами: Аль Капоне неоднократно преступал закон. И вот теперь присяжным предстоит решить, может ли человек, зашедший так далеко, избежать наказания. (Другими словами, раз никак не получается засадить его за решётку в связи с его бандитской деятельностью, давайте упрячем его туда хотя бы за неуплату налогов).

Джонсон закончил выступление, и Уилкерсон начал инструктировать присяжных. На это ушёл целый час. Судья зачитывал информацию, подготовленную юристами с обеих сторон; по словам репортёров, в целом его инструкции отражали позицию обвинения. Это значило, что защита опять опростоволосилась.

Утром 18 октября Капоне, находившемуся в отеле «Лексингтон», сообщили, что присяжные вынесли вердикт. Прошло всего девять часов — малый срок для вынесения решения в таком сложном процессе; есть надежда на счастливый исход. Аль схватил пальто и поехал в суд. В 11.10 он уже сидел в зале. Зачитали вердикт: «По обвинению номер 22852 за 1924 год мы признали подсудимого невиновным. По обвинению номер 23232 за 1925, 1926, 1927, 1928 и 1929 годы мы признали подсудимого виновным». Это означало, что 17 из 22 пунктов обвинения сняты, зато Капоне виновен в неуплате налогов в 1925, 1926 и 1927 годах (соответственно 250 тысяч, 195 тысяч и 200 тысяч долларов, что расценивалось как тяжкое преступление) и двух правонарушениях, поскольку в 1928—1929 годах он не подал налоговую декларацию. (Как выяснится позже, один из присяжных счёл представленные доказательства неубедительными и стоял за признание Капоне невиновным. Поскольку решение жюри должно быть единогласным, его уговорили пойти на компромисс).

Во время чтения вердикта Капоне нервно улыбался. Судья хмурился, молча изучал текст в течение нескольких минут, а затем попросил клерка зачитать его снова. Было от чего прийти в замешательство: человек провинился, не подав налоговую декларацию, однако признан невиновным в неуплате налогов за эти годы? Представители обвинения устроили совещание, а Ахерн попросил позволения задать каждому из присяжных вопрос, за этот ли вердикт он голосовал. После этого опроса судья официально принял вердикт и пояснил, что Капоне грозят пять лет тюрьмы за каждое из трёх преступлений и год за каждое из двух правонарушений, то есть в общей сложности 17 лет, плюс штрафы на сумму до пятидесяти тысяч долларов и судебные издержки. Приговор будет вынесен через неделю. Заседание закрыто.

Всю дорогу до «Лексингтона» Капоне мрачно молчал.

Скорее всего, он и его «команда» до последнего надеялись, что дело будет выиграно. Иначе как объяснить, что именно 18 октября в посёлке Мортон Гроув к северу от Чикаго был застрелен Мэтт Колб, последний из соперников Капоне? Его территория была бескровно захвачена «саутсайдерами» в мае 1931 года с благословения шерифа Уильяма Мейеринга — тот предоставил Джейку Гузику свободу действий, поскольку собирался отдать эту часть округа Кук под надзор своего брата, лейтенанта Джеймса Мейеринга. Приехав на десятке грузовиков, бойцы Капоне рассредоточились по сорока одной точке продажи спиртного и сообщили владельцам: «Колба больше нет. С этого дня будете реализовывать товар от синдиката. Мы обеспечим вам лучший сервис по той же цене». Захватили и игорные клубы, из которых вывезли автоматы Колба. Но лейтенант Мейеринг, ожидавший, что будет получать деньги за покровительство, был разочарован: Гузик платил сразу «наверх». Тогда Мейеринг сказал Колбу, что тот может вернуться, и тот вернулся — на свою погибель. Его помощника Лео Шаффера жестоко избили, после чего он передал «капонитам» список мест, куда поставляли пиво от Колба, и стал работать на злостного неплательщика налогов.