Аль Капоне: Порядок вне закона

Конечно, «Аль-Капонэ» не пописывал статейки. После драки в прачечной он попросил перевести его на другую работу, и его назначили уборщиком в баню, что, конечно же, не облегчило его положения. Газеты Хёрста перепечатывали отрывки из его большого интервью Вандербильту, о котором мы уже говорили. Услав Капоне «на край земли», властям не удалось заставить общество забыть о нём, и пресса, даже злорадствуя — «поделом ему», — всё же поддерживала интерес к бывшему «врагу государства номер один». Именно бывшему, потому что Аль всячески подчёркивал свою лояльность властям, чем настроил против себя непримиримых и отчаянных: его теперь считали «ссученным», слабаком, а его снисходительно-презрительное отношение к товарищам по заключению (он, ворочавший миллионами, не стал бы мараться ради грошей, из-за которых они попали сюда) только распаляло их злобу.

Аль отказывался участвовать в тюремных стачках и заговорах. Он стал добрым католиком, регулярно исповедовался и причащался и, к радости Мэй и Терезы, подружился с тюремным капелланом Джозефом Махони Кларком. Вероятно, таким способом он утолял неизбывную потребность в общении: в Алькатрасе поговорить по-человечески можно было только с Богом, капелланом да комендантом, а побыть без опаски среди людей — на службе в часовне. Дейдре Бэр пишет, что к 1936 году горячие головы строили планы убийства Капоне. Ральф якобы узнал из каких-то своих источников, что причиной «приговора», вынесенного его брату, стал его отказ дать зэкам, планировавшим побег, 15 тысяч долларов на покупку оружия и катера для доставки их на Большую землю. Однажды ему в кофе подсыпали щёлок; с тех пор он, боясь отравления, ел только из середины тарелки и пил с большой осторожностью, из-за чего быстро сбросил 25 килограммов. А ещё он стремительно лысел, а на лице образовались язвочки — скорее всего, внешнее проявление так и не вылеченного сифилиса. Кстати, главный тюремный врач, доктор Джордж Хесс, знал Капоне ещё по Атланте и был в курсе того, чем он болен. Но Аль от лечения отказался, заявив, что прошёл обследование ещё в Чикаго, анализ был отрицательным, а значит, он здоров. Ну и ладно.

Аль так мало беспокоился о своей болезни, потому что рисковал умереть отнюдь не по естественным причинам. Преступники не прощают ничего и никому. 15 февраля 1936 года три человека с пистолетами застрелили Макгёрна, гонявшего шары в кегельбане на Северной Милуоки-авеню в Чикаго. Рядом с телом оставили «валентинку» со стишком:

You’ve lost your job, you’ve lost your dough,
Your jewels and cars and handsome houses,
But things could still be worse you know...
At least you haven’t lost your trousers!

(Ты потерял работу, бабки,

Машины, цацки и дома,
Но, знаешь, всё могло быть хуже...
По крайней мере ты в штанах!)

Личности убийц установить не удалось: возможно, это была месть Джеймса Гузенберга за смерть своих братьев Фрэнка и Питера во время «резни в Деньсвятого Валентина»[67]; или, может быть, это Фрэнк Нитти решил убрать Макгёрна, который слишком много знал и слишком много пил, а стрелки перевести на конкурентов. Брат Макгёрна, Энтони де Мори, заявил, что знает убийц и найдёт их; 2 марта трое в масках застрелили его в бильярдной... Важно нанести удар первым. Или ты их, или они тебя.

Заключённым в Алькатрасе полагалось коротко стричься и не разрешалось отращивать усы и бороду, поэтому к цирюльнику, работавшему на первом этаже, рядом с душевой, регулярно выстраивалась очередь на стрижку и бритьё. 23 июня 1936 года, когда Аль Капоне убирался по соседству, в раздевалке, из очереди выскочил Джимми Лукас, схватил половинку ножниц и несколько раз ударил его в спину и грудь.

Лукасу по кличке Текс (он родился в Техасе) было всего 22 года, но он успел схлопотать тридцатилетний срок за ограбление банка и угон автомобиля, а в своём родном штате «наработал» в общей сложности на 128 лет за убийство, ограбление и побег. В Алькатрас он попал из Ливенворта в январе 1935 года вместе со своим подельником Джеком Гардингом и стал постоянным источником головной боли для Джонстона: участвовал в стачке 1936 года, строил козни... Нападение на Капоне он объяснил тем, что тот якобы грозился его убить. Лукаса посадили в карцер, а Капоне доставили в тюремный лазарет, отличавшийся от обычной камеры только большими размерами, наличием незакреплённой мебели — койки и операционного стола — да шкафчика с инструментами и простейшими лекарствами.