Ала ад-Дин и повелитель джиннов

– Э-э, глупый юноша! – высокомерно заявил Абаназар. – Женщина – не потолок, будь он неладен! Сейчас ты узришь свою э-э… как ты ее навал?

– Будур, царевна Будур! – Ала ад-Дин вскочил с пола: неужели сейчас он вновь встретится со своей возлюбленной? Неужели… – Дядя, а может не надо, а?

– Глупости! – отмахнулся Абаназар, важно закатывая рукава и вскидывая руки. – Смотри же! Аркалы-барбалы, шуры-муры-пер-оглы! О принцесса Будур, явись – не запылись!

Ала ад-Дин с Абаназаром затаили дыхание, вертя головами. Колдун на всякий случай пригнулся – мало ли что пойдет не так. Но время шло, а ничего не происходило.

Первым надоело ждать Ала ад-Дину.

– Ну и где же ваша Будур? – спросил он, вопрошающе поднимая руки с вывернутыми вверх ладонями.

– Я… знаешь ли… того… – промямлил колдун.

Хлоп!

Ала ад-Дин вздрогнул и медленно опустил глаза.

На его руках висели тонкой работы шальвары из индийского шелка и шитая бисером, плотная жилетка с длинными, воздушной ткани рукавами; богато украшенная, забавная шапочка и знакомые туфельки удобно разместились на ладонях Ала ад-Дина. В шапочке обнаружились два дорогих перстня, длинная, золотая заколка с бриллиантом и колье с изумрудами.

– Что это? – хрипло пробормотал Ала ад-Дин, протягивая вещи Абаназару и поднимая глаза. – Я вас спрашиваю, дядя: что это такое? – покачал Ала ад-Дин руками.

Абаназар осторожно приблизился к вещам, тщательно обнюхал их и, почесав затылок, развел руками.

– Я не знаю, о дорогой племянник. Но это точно не Будур.

– Я заметил.

– Видно, что-то пошло не так. Но что? – Абаназар задумчиво расставил пальцы на правой руке, соображая, где он на этот раз дал маху, но голова после двух ударов работала особенно плохо.

– Опять не так? – насупил брови Ала ад-Дин.

– Видишь ли, о юноша, колдовство – очень сложная и очень неточная наука, – назидательно сказал Абаназар. – Всякое может случиться.

– Ну знаете!.. – задохнулся от подобного нахальства Ала ад-Дин. – Вы шарлатан, дядя!

– Что-о?!! – безволосые брови Абаназара поползли на лоб.

– Да-да, шарлатан! Возвращайте все обратно, как было! Немедленно!!! Иначе я… – Ала ад-Дин угрожающе надвинулся на Абаназара, и тот попятился.

– Хорошо, хорошо. И незачем так нервничать, молодой человек! – Он щелкнул пальцами, и вещи мгновенно исчезли, будто их и не было. Заодно исчезли курпачи и груда битого кирпича за спиной Ала ад-Дина, но этого никто не заметил. – Вот и все. Делов-то! – Абаназар победно отряхнул ладони и угодливо вытянул шею, преданно уставившись Ала ад-Дину в глаза. – А плов? Ты принес плов? – Колдун решил побыстрее сменить тему разговора. – И еще мои новые чувяки!

– Какой вам плов, дядя? Да после всего, что вы натворили…

– Так, значит? – разозлился Абаназар, больше на свою колдовскую немощь, нежели на юношу. – Родного дядю миской плова попрекать! Тогда узри мое могущество, о несчастный! – Скрюченные пальцы вознеслись над головой колдуна, глаза его загорелись недобрым злорадством, и он быстро забормотал, шевеля сухими губами: – Аркалы-барбалы, шуры-муры-для-герлы! О принцесса Будур, явись – не запылись!

Хлоп!

– Ох, ё! – Ала ад-Дин прогнулся под тяжестью свалившейся в его руки из ниоткуда принцессы Будур, почему-то совершенно раздетой и с широкой атласной подушечкой в руках, которую девушка судорожно прижимала к себе.

– Знаете, шеф, вы как хотите, но духа я больше изображать не буду. Тем более черного, – мрачно заметил угрюмый Ахмед, прекращая дубасить камнем рубаху со штанами. Последние полчаса он вминал их в мягкую глину в попытке выбить из одежды, вернее, из того, что от нее осталось, сажу.

– А разве я тебя заставляю? – Только что вынырнувший из реки Максим отфыркался и провел ладонями по мокрым волосам, сбрасывая с них воду и приглаживая. Затем, превозмогая сильное течение горного потока, направился к берегу. – А водичка-то ледяная, ух! – поежился он.

Сидящий на корточках Ахмед приподнял штаны, придирчиво оглядел их и встряхнул.

Хрясь!

В каждой его руке закачалось по половинке штанов. Ахмед долго смотрел на них жалостливым взглядом, потом бросил негодные тряпки на землю, сплюнул в их сторону и, набрав в ладонь глины с песком, взялся тереть себя.

– Вот в чем я теперь пойду, а? – плаксиво протянул он, надраивая кожу. – Штаны напополам, от рубахи одни дыры остались. Э-эх!

– А ты из листиков юбочку сделай, как папуасы, – посоветовал Максим, выбираясь на берег. Его выстиранная одежда уже сушилась на ветке ивы.

– Издеваетесь, да? – шмыгнул носом Ахмед.

– Шучу. – Максим прошел к дереву, стянул с ветки влажные трусы, хорошенько отжал их, повертел в руках. – Ахмед, хочешь, трусы дам? С трусами и дырявой рубахой сойдешь за нищего дервиша, а в городе все новое тебе справим.

– Не нужны мне ваши трусы! – огрызнулся Ахмед, залезая в воду. – Сами эту джиннову тряпку носите.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами Максим, натянул трусы и уселся на плоский камень. – А еще можно тины насобирать, облепить тебя ей, и будешь ты у нас водяной.