Ала ад-Дин и повелитель джиннов

– Об этом уж позволь судить мне. К тому же не пойму, из-за чего устраивать такой переполох. Абаназар уже полторы сотни лет, как я понял, пытается стать повелителем мира, но воз и ныне там.

– Оно, конечно, так. Сам по себе он ничто, хотя и, надо признать, могущественное…

– Могущественное ничто, – повторил, словно эхо, Максим. – Красиво звучит. Продолжай.

– И для обретения настоящего, беспредельного могущества ему необходимо отыскать главного джинна и завладеть его силой. Я, знаешь ли, довольно слабый джинн – так, бытовые желания, не более того, – но и я кое-что могу! И понимаю. А понял я следующее: если Абаназар вдруг завладеет Владыкой джиннов, то – пиши пропало! Наступит конец света, ты понимаешь? – от волнения Каззан изрядно распух, став похожим на воздушный шар на тонкой ниточке.

– Не совсем, но охотно тебе верю, – кивнул Максим, зевая. – Но – извини, что повторяюсь, – а я-то тут при чем? Это не моя разборка, я вообще не из вашего мира.

– Оно, конечно, так, но, благодаря твоему невероятному везению, о котором мне поведал дух Сим-сим, ты вполне способен воспрепятствовать исполнению устремлений гнусного колдуна, который готов весь мир перевернуть с ног на голову ради безмерной власти и…

– А меня ты не забыл спросить? – перебил джинна Максим.

– В каком смысле? – непонимающе моргнул тот.

– В самом что ни на есть прямом. Ты считаешь, мне в жизни больше нечем заняться, как только воображаемым везением вышибать из всяких заплесневелых колдунов манию величия?

– Но ведь это святое дело!

– Разве я похож на мать Терезу? – вопросительно вскинул левую бровь Максим.

– Э-э, прости, на кого?

– Неважно! – у Максима нервно дернулась щека. – Ладно, продолжай.

– Так вот, мы собрались на тайный совет и решили, что один из нас должен пойти на риск и поручиться своим существованием за свободу других.

– Ага, и честь быть козлом отпущения, разумеется, выпала именно тебе, – иронично ухмыльнулся Максим. – А ваш козырной туз и те, кто поумнее, успешно отмазались.

Каззан набычился, надув дымные щеки, но ничего не ответил. Потом произнес:

– Теперь я понимаю, от кого Ахмед нахватался разных странных словечек.

– Тут ты прав на все сто. Продолжай же, а то мы так и до утра не закончим. И покороче, если можно.

– Совсем коротко это звучит так: поможешь нам – вернешься обратно, а нет – прости, я ничего не смогу для тебя сделать. Ты застрянешь здесь, а мое существование прекратится, ибо я поручился за тебя!

– Ну и дурак, – буркнул Максим, вздохнув.

– Ты хочешь сказать… – Глаза джинна стали похожими на плошки, даже на два приличных лагана.

– Я хочу сказать, что в вашем ненормальном мире нельзя поручиться даже за самого себя, не то что за другого. Да ив нашем тоже.

– Так ты отказываешься?!

– Я похож на законченного идиота? – кисло улыбнулся Максим.

– Совсем непохож! К тому же, как видишь, часть плана уже удалась – я свободен!

– Рад за тебя всей душой. А вот я, к сожалению, нет.

Максим поднялся с земли, отряхнул штаны и подобрал стопку одежды.

– Ты обиделся?

– А разве в этом есть какой-то смысл?

– Думаю, нет. Хотя, я тебя понимаю.

– И на том спасибо. Тогда я пошел? – и, не дожидаясь ответа, Максим отвернулся и побрел обратно к реке.

– Постой! – окликнул его джинн. – Я так и не понял, что ты намереваешься делать дальше?

– Отнести Ахмеду вещи, – откликнулся Максим, не оборачиваясь, – пока он там не околел от холода. Да! – остановился он и повернул голову, приложив к губам палец. – Забыл спросить.

– Что именно? – Каззан подплыл к Максиму и навис над ним грозовой тучей.

– Поскольку ты втравил меня в эту неприятную историю, мне кажется, будет правильным, если ты исполнишь пару-тройку моих желаний.

– Ну-у… – заартачился джинн. – Вообще-то, так не полагается.

– У тебя совесть вообще есть?

– У меня много чего есть. И совесть тоже, – обиженно повел клубящимися бровями Каззан. – Говори, чего ты хочешь!

– Немного пострадал дом Ала ад-Дина. Восстанови его – парень лишился жилья ни за что.

– Как? Ты просишь не для себя? – Джинн, казалось, был безмерно поражен. На его памяти еще никто ничего не просил для другого. Все хотели чего-то исключительно для себя. Всего, кроме смерти, разумеется. Смертью же они делились с ближним с радостью.

– А у меня все есть. В смысле, пока.

– Да ты святой, о Махсум! – восхищенно воскликнул Каззан.

– Ну, где-то как-то. – У Максима возникло жгучее желание залиться краской, но он сдержался.

– В таком случае я с радостью исполню твою просьбу. – Джинн сложил ручищи на груди и склонил голову. – Слушаю и повинуюсь, о Махсум! – и исчез, будто его и не было.

Максим только плечами пожал и зашагал прочь, обратно к реке. Что-то там сейчас делает Ахмед.

Глава 8. Страдания Ала ад-Дина

– Ала ад-Дин, негодный развратник!