Алая дорога

Алексей, прибыв на обед в среду, был озадачен приёмом, ожидавшим его. Аркадий Петрович, встретивший его в одиночку, всем своим существом выразил полнейшее презрение, которое раньше успешно обуздывал. Сейчас же, гонимый страшным желанием отомстить собственной дочери, Аркадий Петрович готов был, и не без тайного удовольствия, высказать гостю мысли по поводу его происхождения, поведения и друзей. «От такого я не пострадаю», – думал он с прищуром, вертя в руках цепочку от часов. Алексей покинул их дом меньше чем через десять минут после прихода, совершенно не понимая, чем заслужил такие поношения из уст человека, несколько дней назад отдавшего ему руку дочери. Впрочем, Алексей Нестеров был не из тех, кто удручённо замыкается в себе и ждёт, пока обидчик сам осознает тяжесть своего поступка, так всю жизнь можно страдать и не добиться прощения. Аркадий Петрович вознегодовал бы, узнай, как мало затронул чувства Алексея. Нет, всё дело было в Елене, которую Алексей не видел с той прогулки на мосту. Нужно было понять, что произошло, почему так резко поменялись настроения её семьи, и, самое главное – почему она сама не показалась, предоставив всё отцу. По рассказам Елены представляя диапазон характера Аркадия Петровича, Алексей почти ни на секунду не поверил, что тот сказал правду. Действительно, вряд ли можно было с лёгкостью принять такое быстрое охлаждение со стороны невесты. И, со свойственной ему бескомпромиссностью, Алексей решил добиться своего. «Если надо будет, порву все связи с обществом, мне они и не нужны. Почему я этого ещё не сделал? Лишь бы быть с ней, лишь бы знать, что хоть кто-то счастлив».

Пока Алексей энергично шагал по камням, ёжась от боли, если какой-нибудь неаккуратно посаженный камень ударял о ступни через подошву, его окликнули Наталья и Евгений. Они только закончили собрание, целью которого, как и всех остальных незаконных сборищ того времени, было свержение власти, и жаждали поделиться впечатлениями с единомышленником и пламенно очернить то, что было очернено уже сотни раз. Однако они быстро почуяли, что сегодня Нестерова не интересует политика.

– Простите, друзья мои, мы поговорим об этом позже, – проронил он и, поклонившись Наталье, столь же быстро, как явился, оставил товарищей.

– Поговорим, – рассеянно произнёс Евгений, снова подавая сестре руку, – если кого-то из нас не сцапают…

– Не говори мне об этом, – испуганно прервала его Наталья.

– Ты продолжаешь думать, что мы играем для своего удовольствия, Тата? Избавляйся от вредных мыслей, – он вздохнул. – У тебя неверное романтическое представление о борьбе.

– Моё представление основывается на том, что ты можешь погибнуть. И меня потянешь за собой. После пятого года спуска революционерам не дают…

– Как будто раньше давали. Им нас не запугать. Или ты что, пойдёшь в гувернанточки и будешь сносить презрение высшего света? Хочешь, чтобы тобой помыкали? Они не терпят тех, над кем можно позлорадствовать.

– По-твоему, лучше умереть? Оставь это, прошу тебя, пока не поздно.

– Да никто не умрёт. А даже если умрёт, всё лучше, чем выносить всё это. Оглянись, Тата! Неужели лучше закрывать глаза и делать вид, что ничего нет?! Конечно, всегда выгоднее продолжать укреплять монархию, отказываться от преобразований и думать, что, если закроешь штору, всё плохое уйдёт…

– Ты говоришь то же самое, что и Алексей.

– Алексей… Оставь это, прошу тебя, пока не поздно, – передразнивание получилось зловещим. – Ты только сделаешь себя несчастной. Я видел, как он смотрит на эту… Ох, что вы с нами делаете?

Наталья промолчала, а Евгений решил сменить тему.

– Иногда я благодарю судьбу за тех людей, которых она мне подбросила. Если сравнивать тебя и Ольгу с теми женщинами, которых любил мой отец… Ничтожные люди, пирующие на костях. Шляпки, балы, пиры, они только берут, берут и не отдают ничего взамен. Настоящее здесь, с вами. Вы чувствуете жизнь. Я никогда не был особенно близок с тем человеком, которого когда-то называл отцом, ты знаешь, это невозможно при всём желании, но окончательно возненавидел его, когда он отказался дать тебе обеспечение. Ты тогда обиделась и на меня, а я…

– Не нужно об этом…

– Нет. Ты не должна думать, что я мыслю так же, как он.

Наталья доверительно улыбнулась ему.

– Я верю, что всё сложится хорошо.

Она снова замолчала, потом, не в силах терпеть, задала вопрос:

– Тебе нравится Елена?

– Кто?

– Та девушка в голубом платье. Она, кажется, пленилась нашим вольным слушателем.

– В ней нет ни капли жеманства или сознания того, что своими прихотями она может вертеть слабаками. Я считаю это порядочным. Ей туго придётся, если мы победим. Но она естественная, настоящая, как земля. Вкус у Алексея всегда был отменный, даром что воспитывался у мещан… Но ты же знаешь – настоящая школа жизни в гимназии и университете. Ни в тебе, ни в Ольге тоже нет этого. Правда, ты слишком красива, так что охотники всё равно найдутся… будь аккуратнее.

Наталья укоризненно посмотрела на него.