Алая летопись Средиземья (перевод древних рукописей)

В это время, запыхавшись, выбегает Пин.

С криком: «Жгут там Фарамира! Гэндальф, помоги!»

Колебался маг секунду, здесь он был нужнее,

Но он понял, и решился, и уже не медлил.

С Пином вместе поскакал в цитадель Гондора,

Изнутри подкралось зло чёрного раздора.

Видит – слуги Дэнетора с воином дерутся

Вход закрыли в башню Предков, с Берегондом бьются.

Двух сразил, но ранен сам страж Минас-Тирита,

На эмблеме из мифрила кровь его разлита.

Гэндальф вздохнул прегорько: «Свой разит своего,

То-то ведь рад, Саурон, то по нутру его.

И каждый ведь верен долгу, по-своему верен ему,

И слуги, и страж Анора, но только идут во тьму».

«Остановитесь! Белый Маг приказывает вам!

Вас заморочил Саурон, пробрался в души мрак!

Неужели все приказы надо выполнять

И наследников живых смерти предавать?»

Тут распахнулись двери, вышел Дэнетор,

С факелом, весь в чёрном, и безумен взор.

Сложен в башне был костёр и кровать в углу,

На кровати – Фарамир, ещё жив, в бреду.

Гэндальф:

«Судьбы не тебе вершить, смертный миг решать.

Да и мне то не надо всё предугадать».

Дэнетор:

«Гэндальф, я тебе скажу – нет у нас судьбы.

Юг в огне, захвачен край, это сам узри»».

И отдёрнул синий бархат – на подставке камень.

Чудилось, что в глубине в нём лучится пламень.

Гэндальф:

«Палантир! Я так и думал! Есть в Минас-Тирите.

Помутился твой рассудок, навидавшись лиха.

В Барад-Дуре палантир есть у Саурона,

Затуманил он обзор волей властной, чёрной!»

Дэнетор:

«Чёрный флот с портов пиратских хищного Умбара

Вверх плывёт по Андуину, смерть нам всем настала.

Решена судьба Гондора, сгинет, как Арнор,

Он падёт, как раньше пал древний Нуменор.

Не отдамся я во власть чёрному врагу.

Кровь правителей Гондора на костре сожгу.

Знаешь сам, что палантиры никогда не лгут.

Я сгорю, чтоб не досталась тень моя ему!»

Гэндальф:

«Ты не тронешь Фарамира, он ещё живой.

Если суждено уж сгинуть, примет смерть со мной.

Коли хочешь, гибни сам, но оставь ты сына.

Я клянусь: спасу его, пусть и сам погибну!»

И сверкнул волшебный посох – белый, чистый свет,

Но не стёр с души безумной чёрный, грязный след.

Отступил лишь Дэнетор, факел свой сжимая,

Слуги верные его делать что – не знали.

Берегонд и Белый Маг, взявшись за кровать,

Оттащили прочь из зала Пин стал помогать.

А наместник Дэнетор словно был в тумане,

И лицо затемнено в горе и дурмане.

Двери запечатал маг, прочное заклятье,

В комнату внесли кровать (хоть им в этом счастье).

Дэнетор же молча на костёр взошёл,

В ярком пламени огня смерть свою нашёл.

CDLXXVII