– Я хочу доверять, – это все, что она могла предложить. Она вспомнила, как крепко он держал ее, когда они прыгали с башни Стенающих скал, как он предложил ей свой плащ на горе. Как его лицо наполнилось печалью, когда он заговорил о своей матери.
– Он спас мне жизнь, – продолжала Линн. – И не один раз. – Три раза. Она считала. – Он говорит мне, что тоже бежит от императрицы, что ищет свою мать и что хочет присоединиться к твоим рядам. Дай ему шанс. Пожалуйста.
Глаза Аны сузились, и Линн увидела, как они снова метнулись к Кису. На ее лице дернулся мускул.
Затем пламя и гнев погасли. Ана выдохнула.
– Хорошо. Он остается с нами. Но мы ничего ему не скажем – до тех пор, пока он не докажет, что ему можно доверять. Мы не знаем, сотрудничает ли он с врагом.
Тихим голосом Ана начала рассказывать Линн о нескольких неделях, которые они провели в разлуке, о той информации, которую они с Рамсоном собрали. Линн слушала отчасти зачарованно, отчасти с ужасом, как Ана рассказывала о появлении Тециева в порту Голдвотер, о плане Морганьи создать силу родства и о слухах об оружии в Брегоне.
Эти слова вернули ее к воспоминаниям, которые она хотела похоронить. Даже мысль об этом заставляла ее содрогаться.
– Во время наших совместных путешествий мы кое-что видели, – Линн описала повозку из черного камня, человека с двумя силами родства, то, как Белые плащи потеряли над ним контроль и убили его. – Кис мог бы нам помочь, – закончила она. – Он знает об имперских патрулях больше, чем любой из нас.
Лицо Аны побледнело.
– Так это правда, – пробормотала она. – Это очень важно. Нам нужно поговорить с Рамсоном. – Она сделала паузу, и ее голос стал нежным. В одно мгновение она словно превратилась из командира в друга – как будто внутри нее жили две девушки, изо всех сил пытающиеся найти равновесие. – Мне очень жаль, Линн. Я еще не спросила тебя, чего ты хочешь. – В ее голосе была ранимость, которую Линн редко слышала. – Ты все еще со мной в этой битве?
Хаос и разрушения в порту Голдвотер преследовали Линн, крики и мольбы беспомощных людей не выходили у нее из головы. Она вздрогнула, когда вспомнила человека, обладающего силами родства со льдом и огнем, его стоны оборвались падением меча, вспышкой серебряного шлема.
Линн поняла, что Морганья пообещала восстановить справедливость по отношению к аффинитам, к угнетенным, к тем, кого обижает система.
И все же то, что Линн видела в тот день, сцены, когда имперские патрули подавляли и причиняли боль аффинитам, были ей хорошо знакомы. В них звучали отголоски воспоминаний, которые были вырезаны в ее костях, о том, как она высадилась на ледяных берегах Империи и просила о помощи солдат с имперскими знаками Кирилии – только они отвернулись.
С новым режимом Морганьи ничего не изменилось.
Глядя в свирепые глаза своей подруги, Линн обнаружила, что с самого начала знала ответ. Она будет сражаться за каждого аффинита и не-аффинита, который погружен в беспомощность и ужас, которые она когда-то сама испытывала; за каждого ребенка, который потерял свою непорочность в той войне теней, и за каждую сестру, которая потеряла брата из-за торговцев.
Линн наклонилась вперед.
– Я с тобой, – ее голос звучал ровно и ясно. – И нигде больше.
Ана выдохнула, словно надолго задерживала дыхание.
– А после всего этого, подруга? – мягко сказала она. – Чего ты хочешь после всего этого?
Линн не была уверена, что сама сможет ответить на этот вопрос. Корабль потащил их на запад, в сторону Брегона. Она знала, что за морскими просторами, через которые вела Нефритовая тропа, находилась Кемейранская империя.
Внезапно ее осенило, что она вполне могла смотреть на то же небо, на те же звезды, что и ама-ка. И когда-нибудь это небо больше не будет недостижимым, и она будет наблюдать за восходом солнца, держа за руку ама-ка, скрипя их бамбуковым гамаком, колышущимся на ветру между кемейранскими кипарисами.
Возможно, именно поэтому она находилась здесь.
– Я хочу домой, – она остановила себя только когда сказала это, слова слетали с ее губ, как будто ветер украл их из ее дыхания.
Линн посмотрела на океан, и впервые за долгое время он открылся перед ней, предлагая широкие возможности.
19
Ночь наступила на удивление быстро и мирно. Теперь они были достаточно далеко, со всех сторон их окружал океан, отражающий небо, словно колеблющееся зеркало. Рамсону всегда нравилось, что яснее видны звезды в море.
Осмотрев корабль, он и Дая с облегчением обнаружили, что Черная баржа не получила серьезных повреждений. Вдоль корпуса виднелись следы ожогов, но, как заявила Дая, хлопнув рукой по барной стойке, мало что нельзя было починить, если у тебя есть восемь ящиков алкоголя.
Рамсон оставил ее пересчитывать запасы в трюме корабля.
Черная баржа представляла собой катер больших размеров, с двумя мачтами и самодельными кабинами, установленными, когда она стала плавучей баржей. Рамсон стащил алюминиевую кружку – стеклянная посуда была вся разбита – со стойки, взял бутылку виски и прислонился к ограждению.