Алая вуаль

Моргана и меня напугала пламенем, когда наколдовала огненное кольцо вокруг моей кровати. Запах гари до сих пор душил меня по ночам. Жар пламени обжигал кожу.

– Она… она пробралась в мою комнату, когда я спала, – откашлявшись, сказала я осипшим голосом. – Похитила меня, как Филиппу, только вот я ей была не нужна. Ей были нужны Лу и Рид.

Слова застревали в горле, не хотели вырываться наружу, но мне нужно было их произнести. Я хотела их произнести. Михал не пытался заполнить тишину; он просто ждал, спокойной и твердой рукой гладя меня по волосам.

– Моргана использовала меня как приманку, заперла в гробу рядом с трупом сестры. Я пробыла в кромешной тьме больше двух недель, пока меня не нашла Лу.

Слова тяжело повисли в воздухе.

Мне показалось, что Михал промолчит в ответ. Что можно сказать на столь кошмарное злодеяние? Жан-Люк, мои друзья, даже родители не знали, что сказать. Никто не знал, как утешить меня. Даже я не знала, как себя утешить, и тоже молчала.

В глазах защипало. Кажется, меня сейчас действительно стошнит.

И вдруг Михал взял меня за подбородок и приподнял лицо, чтобы посмотреть прямо на меня. Его взгляд больше не был холодным и равнодушным; глаза горели черным пламенем, и такая была в них жестокость, что мне стоило бежать. Может, так и сделать? Шассеры наверняка уже вернулись на свой корабль, значит, не было нужды… вот так обниматься. Неохотно я попыталась отстраниться, но Михал меня не отпускал.

– Ты сказала, что сражалась с Морганой в той битве. Как она погибла?

Я уставилась на его плечо:

– Ты знаешь, как она погибла. Все знают. Лу перерезала ей горло.

– Расскажи, что тогда произошло.

– Нечего рассказывать, – вяло отозвалась я, снова посмотрев на него.

Однажды я уже совершила ошибку, когда… рассказала Жан-Люку об этом, и я не собиралась повторять ее с Михалом. При мысли о том, что он усмехнется, покачает головой – или что еще хуже, посмотрит с жалостью, – в глазах снова защипало.

– Лу вступила в борьбу с Морганой. И это было страшно, – тихо произнесла я. – Никогда не видела, чтобы кто-то так жаждал убить другого, уж тем более мать и родная дочь. Моргана использовала смертельные чары, и Лу… ей пришлось защищаться.

– И?

– И… – Я боролась с желание заплакать или стукнуть его. – И ничего. Лу перерезала ей горло точно так же, как Моргана перерезала горло ей в день ее шестнадцатилетия.

Михал чуть прищурился, словно чувствовал, что я не договариваю.

– Как?

– Что как?

– Как Лу перерезала ей горло? Моргана ле Блан была одной из самых могущественных ведьм на свете. Как Лу удалось ее убить?

Я тяжело вздохнула, глядя ему в глаза:

– Она… Михал, она же Госпожа Ведьм. Ее магия… она…

– Как, Селия?

– Я уколола ее! – громко вырвалось у меня, но свои слова я уже не могла взять обратно.

На меня накатил гнев… ведь эти слова были правдой, и я не должна была хотеть забрать их обратно. И меня не должно было волновать, что думал Жан-Люк, но меня волновало. Когда-то.

– Я вонзила в нее инъекцию болиголова, и она не смогла двигаться, а Лу уже завершила начатое. Я бы и сама это сделала, – с горечью сказала я и вытерла злые слезы, – если бы у Лу дрогнула рука. Перерезала бы горло ее матери и ни на секунду не пожалела бы об этом.

Мои слезы лились на руку Михала, но он не стал вытирать их. Он наклонился ко мне, и наши лица почти соприкасались.

– Хорошо, – прорычал он.

Он открыл крышку гроба и вместе со мной вылез наружу. Зажег лампу и поднял с пола мой плащ. Я даже не успела сообразить, что к чему.

– Возьми. Мы пришвартовались в порту Цезарина, и у нас есть примерно семь часов до рассвета. До Амандина добираться часа четыре.

От резких движений перед глазами у меня все поплыло. Рот наполнился слюной, желудок сжался. Я схватила Михала за руку, чтобы не упасть. Голова кружилась.

Внезапно мне уже было неважно, что Амандин на другом конце королевства и мы, вероятно, не доберемся до него до восхода солнца. Неважно, что щеки у меня блестели от слез, что я столько рассказала своему врагу, а он гладил меня по волосам.

Нет. Я прижала руку ко рту. Мне стало очень плохо.

«Господи, если ты слышишь, – горячо взмолилась я, зажмурившись. – Пожалуйста, пускай меня не стошнит на глазах у Михала. Я больше ни капли алкоголя не возьму в рот, только прошу, пускай меня не стошнит на глазах у…»

– Селия? – встревоженно позвал Михал и вырвал руку из моей хватки. – Тебя что, сейчас…

Однако Господь не слышал меня, а я просто дура… С губ сорвался стон. Не нужно было закрывать глаза! Насилу я открыла их, но было поздно: комната покачнулась, в горле все сжалось, по телу пробежала дрожь. Я не успела остановиться – развернуться или выброситься в море. Меня стошнило ядовито-зеленой жижей прямо на ботинки Михала.

Прямо как он и предрекал.

Глава 31. Эдем

Михал не лгал, когда сказал, что мы доберемся до Амандина за четыре часа. Такое казалось невозможным, но я начала понимать, что, раз ночью правили Вечные, не было ничего невозможного. В тяжелом молчании он очистил свои ботинки и жестом предложил забраться ему на спину, но я категорически отказалась. Он вздохнул и взял меня на руки.