Алая вуаль

Заморгав, я отвела взгляд. Что-то промелькнуло в ее глазах… поначалу что-то бесформенное и неясное, но с каждой секундой оно становилось отчетливее. Что-то знакомое. Нет. Кто-то знакомый. Но… это невозможно. Я замотала головой, чтобы прояснить мысли, и, когда осмелилась снова заглянуть в глаза мелузине, те снова были затянуты дымкой. Наверное, мне просто померещилось знакомое лицо.

– Отведаешь ли ты яблоко, – повторила русалка, и теперь ее голос звучал громче, – и обретешь знание о добре и зле или устоишь перед искушением и будешь искать Рай?

Несомненно, она ждала от меня ответа.

«Сосредоточься, Селия!»

Я решительно посмотрела на яблоко. Разумеется, я знала эту историю, и закончилась она скверно. «Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог». Она даже затянулась в переливающуюся черную ткань, которая в свете пламени свечей блестела, подобно чешуе, резко выделяясь на ее белой коже. Женщина была еще бледнее Михала.

– Это богохульство, – прошептала я ему, не обращая внимания на трепетание в животе.

Мы стояли в подобии Эдема, а значит, лестница слева от меня вела в «Бездну», а лестница справа уходила в Рай. Мне лишь нужно отведать яблоко, как Ева, которая в миг своей слабости обрекла всех людей на муки, и мы сможем продолжать наше веселое приключение.

В «Бездну».

Поколебавшись, я повернулась и вгляделась в темноту внизу.

«Это просто остроумная метафора, – напомнила я себе. – Это не ад».

И все же…

– Что значит «обретешь знание о добре и зле»? – спросила я Михала.

– Именно то, что она сказала. Если откусишь яблоко, познаешь истину, но утратишь вечность. Если устоишь против искушения, попадешь в Рай.

– А яснее ты выражаться не умеешь, да? Я так и не поняла все.

Михал раздраженно прищелкнул языком:

– Хватит тянуть время, лапочка. Принимай решение.

– Но решение ведь уже и так принято, да? Нам нужно вниз.

Я судорожно вздохнула, не решаясь откусить от яблока. Происходящее напомнило мне случай на берегу озера Ле-Меланколик. Если я чему-то и научилась благодаря его таинственным водам, так это тому, что истина не всегда нужна. И не всегда добра.

– Просто… хочу понять. Что случился, если я откушу от яблока? Как я «познаю истину»?

– Для каждого истина своя.

Я выжидающе смотрела на него, и Михал заговорил раздраженно, отчего в груди у меня неприятно закололо.

– Когда ты откусишь от яблока, наша прелестная прорицательница Эпонина… – он указал на мелузину, смотревшую на нас, – …расскажет правду о тебе. Теперь все ясно?

О да, теперь все стало ясно, и мне это совершенно не нравилось.

– А ты сам-то откусывал от яблока? – с упреком спросила я.

– Много раз. – Михал скривился в подобие улыбки. – Однажды наша прорицательница предсказала, что я возьму себе в невесты смертную женщину с черными волосами и ярко-зелеными глазами, в точности как у тебя.

Мои щеки тут же вспыхнули, когда я представила эту нелепую картину: мы вместе, навеки связанные священным союзом. Как вдруг Михал нежно заправил мне за ухо прядь. Вот только в глазах у него сверкала злоба.

– Она также сказала, что я убью ее.

– Что?

В ужасе я отшатнулась от него, а он мрачно усмехнулся:

– С другой стороны, пятьсот лет назад она предсказала, что Одисса влюбится в летучую мышь. Насколько я знаю, этого так и не случилось. Итак, мы и дальше будем стоять и обсуждать уловки Эпонины, или ты все же примешь решение?

Эпонина все так же улыбалась:

– Это не уловки, roi sombre, и я рассказала тебе и другое о твоей невесте.

Михал перестал смеяться.

– А как сказал тебе я, – мягко произнес он, – этого не произойдет.

– Будущее нередко проявляется странно и неожиданно.

– Возьми уже яблоко, Селия! – рявкнул Михал. – И покончим с этим.

Прищурившись, я посмотрела на них обоих. Совершенно очевидно, они не желали дальше обсуждать предсказание, но ведь оно касалось меня, и их скрытность казалась мне нечестной. Михал убьет меня, что может быть хуже этого? Я подавила дрожь. Нет! Это не правда! Одисса не влюблялась в летучую мышь, а Михал обещал не причинять мне вреда. Это было его единственное обещание, и у меня не было другого выбора, кроме как поверить ему. К тому же он неспроста не доверял Эпонине. Мелузины умели хитрить и лукавить, что я успела узнать в Ле-Презаже. Часто в каждом их слове скрывалось и нечто иное. Михал нашел невесту, но не в священном союзе. Она нашел Невесту Смерти, а это уже совсем другое. Возможно, в остальной части предсказания говорится именно об этом.

Это не значит, что он убьет меня.

«Или, возможно, – снова раздался надменный голос, – ее предсказание вовсе не о тебе».

Отчего-то взволнованная, я не стала обращать внимания на внутренний голос и взяла яблоко.

– Твое здоровье, – сказала я Михалу и без лишних слов поднесла плод к губам.

На вкус как обычное яблоко.

Я быстро прожевала, не обращая внимания на Эпонину, чья улыбка стала шире, как у кошки, загнавшей в угол аппетитную мышь. Она стала еще больше похожа на хищницу, когда заскользила вокруг меня. Длинное одеяние волочилось за ней.

– Вынь то, что у тебя лежит в кармане.