Алая вуаль

Тоска во взгляде Фредерика исчезла, и, когда он срезал ленту с моей шеи, я вскрикнула.

– Возможно, мы дадим нашей дочери второе имя в твою честь, – с жаром сказал он. – В этом что-то есть, да? Февралина Селия.

Я отчаянно замахала ведьминым огоньком перед его лицом, но он схватил меня за руку и выкрутил. Мои пальцы хрустнули и надломились, как у Филиппы. Меня пронзила острая боль. Колдун легко вырвал камень из моей руки и отбросил. Тот с грохотом упал на скалу, завертелся в ослепительном свете и скатился к кромке воды, откуда… откуда…

Мои глаза широко распахнулись.

Откуда показалась белая, как алебастр, рука и опустилась на берег.

За ней показался окровавленный и изувеченный Михал.

Напрягая руки и ноги, он поднялся из воды, и сердце у меня замерло при виде него. Даже морская вода не смогла смыть кровь, сочащуюся из раны на груди. Жутким алым потоком она стекала, заливая кармином его рубашку, скалистый берег, ведьмин огонек. Он не должен был выжить. Просто не мог, но вот он, живой…

– Селия… – хрипло выдохнул он.

Фредерик замешкался. Ощутив прилив сил и надежду, я схватила его за запястье. Он заметил Михала и изумленно на него воззрился.

– Какого…

Собрав все силы воедино, обеими руками я оттолкнула колдуна, и он чуть отшатнулся, а затем снова повернулся ко мне. Оскалился. Однако я не раз общалась с вампирами, и меня таким было не запугать. Руки у меня дрожали от напряжения, но я не давала ему подступиться ко мне. Филиппа не перестала бы бороться, и я не стану. До последнего вдоха я буду бороться и даже после смерти…

Вдруг по гроту разнесся аромат магии.

Вода расступилась, как Красное море перед Моисеем, и на другом берегу показалась Лу. Руки у нее были напряжены, пока она пыталась удержать волны. Яростно рыча, к нам по тропинке на морском дне уже бежали Жан-Люк, Рид, Коко и Бо. Позади них Дмитрий загнал в угол Бабетту, а Одисса настойчиво тянула его.

«Они здесь».

Я думала об этом, даже когда Фредерик схватил меня за волосы, и где-то в глубине сознания поняла, что мои друзья были слишком далеко. Он поднял мою голову и прижал ее к миске, а я билась и царапалась. Брыкалась и пиналась коленями.

Я кричала и звала Михала, но он не мог ответить, потому что тоже умирал.

«Как тогда на тренировочном поле», – подумала я и изогнулась; ступни заскользили по стеклу. Но я не сдамся. Я буду бороться. Фредерику не победить.

«Глаза, уши, нос и пах».

Я повторяла слова в голове, словно мантру. Каждая секунда, когда я их повторяла, равнялась секунде моей жизни.

«Глаза – уши – нос – пах, глаза – уши – нос…»

Однако мы были не на тренировочном поле, и, когда я наконец заехала коленом Фредерику в живот, он ударил меня головой о гроб. Череп взорвался от боли, и из уха потекла горячая кровь. Она заглушила крики друзей, стон Михала, когда Фредерик оттолкнул его ногой. Я слышала лишь пронзительный звон. В глазах помутнело. Я попыталась выпрямиться, но не смогла найти опору, а Фредерик…

Мелькнула вспышка серебра. Жуткая боль. Я хотела закричать, но все погружалось во тьму. Я захлебнулась чем-то, звон становился все громче и громче, и я уже больше не могла ни думать, ни дышать…

Все закончилось белой вспышкой.

Глава 52. Золотой свет

В детстве я больше всего обожала лето. Жара мне не нравилась, но иногда – ранним утром – я забиралась на дерево в саду и смотрела, как занимался рассвет. Подставляла лицо золотому свету и нежилась в теплых лучах солнца. Я смотрела, как соседи открывали окна, слушала их смех, и на душе у меня было так спокойно.

Золотой свет отражался от воды глубоко в пещере.

Но этот свет не был из моих детских воспоминаний. Здесь не светило солнце, а я больше не сидела на дереве у дома. Сейчас это было что-то другое. Что-то… лучше. Чем дольше я смотрела на свет, тем ярче он сиял, но я не могла понять своих ощущений. Я вообще ничего не чувствовала.

Изо рта шел пар, но я не чувствовала холода.

«Странно».

Боль прошла, в ушах больше не звенело. Нахмурившись, я посмотрела на пальцы, перепачканные в темной жидкости. Она испортила рукава моего алого платья и окрасила в черное красивые кружева.

– Селия.

Вздрогнув, я обернулась. Мила смотрела на меня, лицо ее было несчастно. Видимо, я проскользнула сквозь завесу, но почему она плачет?

– Мне так жаль, – прошептала она. – Этого не должно было случиться. Когда Некромант напал, я… я не могла тебе помочь, поэтому помчалась к птице. Иногда животные чуют призраков, хотя и не могут толком нас видеть.

– О чем ты?

Она посмотрела вниз и перевела взгляд туда же. Пустынный островок поднимался из моря. Теперь он был меньше из-за прилива, но все равно узнаваемый. Фредерик склонился над стеклянным гробом. Одной рукой он приподнял голову девушки. В другой он держал большую каменную миску, до краев наполненную ее кровью.