Алая вуаль

– Почему вы не убили ее… то есть меня, еще в Цезарине, как других своих жертв? И пока вы не ответите мне, я ничего больше не скажу! Это мое условие.

Михал широко ухмыльнулся.

– Твое… условие, – мрачно и таинственно произнес он.

– Да.

Я откинулась на спинку его кресла, радуясь, что нас разделял стол. На его поверхности я видела свое отражение, в котором читалась нерешительность.

– Полагаю, вы понимаете, как работает договоренность?

– О, прекрасно понимаю. А ты?

– Так мы договорились или нет?

С ледяной улыбкой Михал сел в мягкое кресло напротив и оказался на пару дюймов ниже меня. И все же в этом небольшом кресле он выглядел внушительно и непринужденно. Он задумчиво склонил голову.

– Хорошо. Сыграем в твою глупую игру. Я задаю вопрос – на который ты отвечаешь правдиво, – и я отвечаю на твой вопрос. И не лги мне больше, лапочка, – тихо и уже без улыбки произнес он и предостерегающе похлопал себя по груди. – Я сразу узнаю ложь.

Я кивнула. Он проследил за моим движением, и уже не в первый раз я вспомнила его зловещие слова: «Мне поведать, что я сделаю с тобой?» Однако они померкли, когда я услышала его новый вопрос.

– Как ты призвала призраков?

– Что? – Я удивленно поморгала. Ладони у меня взмокли, когда он прищурился. – Каких призраков?

– Ответ неверный.

– Не говорите ерунды. Я в них даже не верю. В Священном Писании говорится, что сразу после смерти душа отправляется в мир иной…

– Меня не интересует связь Церкви с загробным миром. Меня интересует твоя связь с ним. – Он наклонился вперед и, облокотившись на колени, сплел пальцы. – Сегодня утром я ощутил в коридорах замка странные перемены. Я решил узнать, в чем дело, и нашел пустую бутылку из-под абсента. – Он указал на сервант, где стоял пустой графин. – Мои личные вещи были разбросаны по комнате. И кто-то пририсовал моему дяде весьма некрасивые усы.

Он посмотрел на камин, над которым висел огромный портрет сурового мужчины. И правда кто-то нарисовал ему тонкие завитые усики.

В другое время я бы, наверное, рассмеялась.

– Если бы призраки существовали, они все равно не смогли бы ничего выпить и нарисовать. Мне жаль, что так получилось с портретом, но я не врывалась к вам в кабинет…

– Никто не может войти в мой кабинет без моего ведома, Селия Трамбле. Ты точно не почувствовала ничего… необычного?

Я старалась не волноваться, но тщетно. Лгать я никогда не умела.

– Даже если я и видела этих ваших призраков, я точно их не призывала. – Я вскинула голову.

Он замер:

– То есть ты видела их?

– Я… сама не знаю, что видела. – Я вытерла ладони о подол платья, отбросив всякое притворство. – Ночью они прошествовали в мою комнату в каком-то жутком танце… Кажется, вальсе.

Михал впился в меня взглядом черных глаз, почему-то сердитым, но не сдвинулся с места. Ничего не сказал. Я снова вытерла ладони, и кружево оцарапало кожу.

– Вы хотите сказать, что никто больше их не видел?

Михал медленно покачал головой. Сейчас уже даже я слышала биение своего сердца. «Тук-тук-тук», – стучало оно у меня в груди, горле, пальцах.

– Ох. – Внутри у меня все сжалось. – Тогда как вы… Так, это не мой новый вопрос, – поспешно сказала я.

Михал наклонил голову, и тишина стала еще пронзительнее, а его слова отдавались, словно тиканье часов.

Тик…

…кто…

Так…

…ты?

Я поправила отчего-то теплый ворот платья, желая поскорее нарушить молчание.

– Т-так. Разумеется, никто не видел. Мне наверняка все показалось. На этом острове… со мной творится что-то странное.

Михал сощурился еще сильнее.

– Это правда! – тут же начала оправдываться я. – На рынке земля плакала кровью, и коты… – Я резко замолчала, не желая говорить остальное.

Не стоило Михалу знать все детали. Что бы там ни говорил Кристо, коты не шли за мной по пятам, и уж точно я не призывала призраков, чтобы разгромить его кабинет.

– Говорят, остров болен, – наконец сказала я, посмотрев на него свысока. – Возможно, то, что разрушает Реквием, испортило и портрет вашего дяди. Моя подруга… – Я не осмелилась произнести имя Лу, – …говорила, что Бельтерру поразила неизвестная болезнь. Может, этот недуг добрался и до острова? Скорее всего, так и есть. Кажется, все началось после того, как вы стали убивать тех несчастных созданий. Если хотите найти виновного, просто посмотрите в зеркало. Я тут ни при чем.

Михал терпеливо ждал, пока я договорю. И я договорила. Кажется.

– Итак?

– Отчего-то я сомневаюсь, что это великое зло нарисовало бы усы дяде Владимиру, – певуче протянул он.

– А призрак, выходит, нарисовал бы?

Михал скривился, словно вспомнил что-то неприятное:

– Один точно бы это сделал. Что ж…

– Постойте. – Поневоле я вскинула руку, не дав ему договорить. – Я хочу задать вопрос.

– Это вряд ли, – вкрадчиво произнес он.

– Но у нашей игры есть правила. – Я расправила плечи, отбросив все мысли о призраках. Я подумаю о них позже. Или, может, никогда. – Вы их сами установили, месье. Вы задали мне три вопроса, а я вам только два…

Михал раздраженно цокнул языком:

– Ты испытываешь мое терпение, лапочка.

– Жулик ничем не лучше лжеца.