Алая вуаль

Словно прочитав мои мысли, Дмитрий улыбнулся, но как-то чересчур радостно.

– Поверьте, мадемуазель, я бы никогда так не поступил! Вот… я приготовил вам вкусный человеческий завтрак.

Мы все разом посмотрели на этот самый завтрак: мед и капуста, пять сваренных вкрутую яиц и огромная миска со сливочным маслом.

– Очень вкусно, – невозмутимо произнесла Одисса и, фыркнув, отерла палец о плащ Дмитрия.

Тот нахмурился, а я спустилась, устроилась в кресле и запихнула в рот яйцо. Пускай они там препираются. Проглотив яйцо целиком, второе я все же медленно прожевала.

– Ты должна была прийти на закате. – Я бросила на нее пронзительный взгляд.

– Я сказала, что к тебе придут, но не говорила, что это буду я.

Она спустилась по лестнице, задев шлейфом сапоги Дмитрия. Сегодня на ней было алое шелковое платье. Облегающий лиф и пышный подол тускло мерцали при свечах. Сверкала и черная помада на ее губах, и ожерелье из оникса. Впервые я видела близнецов вместе, и при виде их дыхание у меня перехватило.

Я отвела взгляд и про себя подумала: «Вампиры прекрасны, – а еще: – Вампиры питаются людьми, а ты человек, Селия».

– Солнце село часа четыре назад, – заметила я.

– Да, но мой дорогой брат настоял, чтобы мы провели ночь все вместе, и, дабы не портить приятный визит к месье Марку, давай оставим прошлые обиды, хорошо?

Я нахмурилась и оторвалась от третьего яйца.

– Месье Марк?

– Да, он… – начал было Дмитрий, который присоединился к сестре.

– Портной, – договорила Одисса за него. – И какой! – Она с любопытством посмотрела на книги и перевела взгляд на мои ногти. – Тебе нравится заниматься садом? Я и сама баловалась с растениями… Сколько же я с ними возилась? – Она повернулась к брату, не дожидаясь моего ответа. – Кажется, двадцать семь лет, так?

– Да, – коротко бросил Дмитрий. – Я попросил сделать для тебя теплицу, а ты взяла и бросила свое увлечение.

Дернув изящным плечиком, Одисса приподнялась на цыпочках и посмотрела на чайный сервиз.

– Зачем мне идти к портному? – настороженно спросила я.

Дмитрий хитро улыбнулся:

– Мы хотели…

Однако Одисса его снова перебила и с отвращением указала на меня.

– Что за нелепый вопрос. Ты только посмотри на свое платье. От него ужасно воняет. Кстати, об этом… – Она махнула Дмитрию, который прищурился. – Вели слугам наполнить ванну. Не поведем же мы ее к месье Марку, когда от нее несет старой половой тряпкой.

Мне стало досадно.

– Увы, дорогая сестрица, это так пахнут твои духи, – едва сдерживая раздражение, возразил Дмитрий. – Могу я сказать?

Одисса бросила на него испепеляющий взгляд, и он усмехнулся.

– Говорят, сегодня вам исполняется девятнадцать, мадемуазель, и мы хотели бы подарить вам новый наряд… за счет золота Михала, естественно. – Он взял с подноса кусочек капусты и пристально на нее посмотрел. – Все-таки за состояние вашей комнаты он точно должен сделать вам что-то приятно. Как вам на вкус капуста? – внезапно спросил он.

«Капуста».

Такая обыденность… Вот уж не думала, что буду есть капусту в свой день рождения. Если бы меня не похитили, мои друзья, наверное, испекли бы мне шоколадный торт. Может быть, украсили бы кондитерскую Пана розовыми гирляндами и нелопающимися пузырьками, свечки на торте испускали бы искры и волшебную пыльцу – именно так мы праздновали день рождения Бо в августе, только у него были фейерверки и ромовый торт.

Разумеется, если бы меня не похитили, мои друзья так и продолжали бы хранить от меня свои тайны.

– Переперчена, – проворчала Одисса, листая «Сады древности». – Дима, ты прекрасно знаешь, какая капуста на вкус. Мы же когда-то были людьми.

Ее слова вырвали меня из размышлений. Я пораженно на нее посмотрела.

– Вы были… людьми?

– Где-то тысячу лет назад. – Дмитрий положил капусту на поднос.

«Тысячу лет назад»? – изумилась я. Наверняка я просто ослышалась.

Он подмигнул мне:

– Неплохо сохранились для наших лет, а?

– Для любых лет, – фыркнула Одисса.

Дмитрий не обратил на нее внимания.

– Мадемуазель, я польщен вашим вниманием, но… я все же не могу смириться с тем, что вы отказываетесь назвать мне свое настоящее имя.

– А я не могу смириться с твоим увлечением местной цветочницей. – Одисса закатила глаза.

– Ах, Марго, – мечтательно протянул Дмитрий и сел в кресло напротив. Он закинул ногу на другую и, подперев голову рукой, широко улыбнулся. Его черные кудри были чуть взлохмачены, бархатный костюм помят – он так и сиял мальчишеским обаянием.

Только вот я помнила об окровавленных тряпках.

Взглянув на его острые клыки, я с отвращением положила яйцо на тарелку и отодвинула поднос. Но продолжать лгать глупо, ведь даже Михал уже знал правду.

– Если так угодно, меня зовут Селия Трамбле. Благодарю за завтрак, но все же позвольте спросить…

– Селия Трамбле, – произнес Дмитрий так, словно тоже пробовал слова на вкус, как и Михал. – Вам идет это имя. Кажется, на вашем языке оно означает «небесная».

Одисса совершенно потеряла интерес к нашему разговору.

– В древних языках это означало «слепая», – сказала она. – Итак, мы идем, или я зря вставала в столь неурочный час?

Дмитрий усмехнулся: