Алая вуаль

– А почему нам не следует отвечать на ее вопросы? Ты же всегда сама говоришь, что любопытство кошку погубило, но…

– …удовольствие ее воскресило, – раздраженно закончила она. – Это другое, и ты сам знаешь.

– Да ладно тебе, Дис. Кто расскажет-то? – Дмитрий посмотрел на меня и прошептал: – Остров можно покинуть только на корабле, а в доках полно стражей-вампиров. Они убьют вас раньше, чем вы ступите на трап.

Внутри у меня все сжалось, и я отпустила бабочку на волю. Та подлетела к ворону, который тут же ее склевал.

– Я так и предполагала.

– Видишь? – самодовольно улыбнулся Дмитрий, глядя на Одиссу. – Она знает, что ей не сбежать. И отвечая на ваш вопрос… – Он по-дружески пожал мне руку. – Много веков назад их предки приплыли на остров, но перед этим Михал каждому дал выбор, хотят ли они поселиться здесь или нет.

– И какой же выбор он им дал? И как они могли отказаться? Одисса сама сказала, что Михал ревностно оберегает тайну об острове. И убьет любого, кто узнает о нем.

Та чуть напряглась, услышав мой тон, но все же сделала вид, что разглядывает отражение в витрине лавки со шляпами.

– Ты что, никогда не слышала о принуждении, дорогая?

– Одисса, – предостерегающим голосом произнес Дмитрий и встал между нами. – Даже не думай об этом.

Она небрежно пожала плечами, но ее напряженные плечи и губы говорили о том, что сейчас она была вся во внимании. В отражении она встретилась со мной взглядом, и волосы на теле у меня встали дыбом. «Принуждение». Даже в мыслях это слово казалось запретным… и чувственным. Но это лишь слово. Я почувствовала себя нелепо.

– Разумеется, я никогда не слышала об этом принуждении, – сказала я, покачав головой. – Я и о вампирах не слышала до сегодняшнего дня.

Она скользнула по мне взглядом своих кошачьих глаз:

– Хочешь узнать, что это такое?

– Одисса, прекрати…

– Я уже говорила тебе, Дима, что спасу тебя и себя, даже если ты не захочешь делать того же. Селия должна понять, насколько Реквием опасен. Если она и дальше продолжит досаждать Михалу, должна понимать, чем рискует. – Она протянула мне руку, предлагая выбор. – Мне принудить тебя, Селия?

Я бросила взгляд на Дмитрия, который мрачно смотрел на сестру. Однако он ничего не сказал. Он не станет мешать ей принуждать меня – что бы это ни означало – и не станет препятствовать мне. Возможно, мне следовало отказаться. Одисса была раздражена, и, даже не зная много о вампирах, я уже поняла, что раздраженная кровопийца не сулила ничего хорошего. Я уже знала, насколько они быстры и сильны. И как остры их зубы. Что еще может быть?

«Что же еще?»

Любопытство могло погубить меня. Надеюсь, что удовольствие воскресит меня, ведь Одисса была права: я действительно хотела знать. Я взяла ее за руку.

– Покажи мне.

Одисса мрачно улыбнулась:

– Прекрасно.

Мы посмотрели друг другу в глаза.

Поначалу ничего не происходило. Я неуверенно поглядела на Дмитрия, но Одисса взяла меня за подбородок и взглянула мне прямо в глаза.

– На меня, дорогая. Смотри лишь на меня.

Что-то странное я ощутила, словно призрачная рука коснулась моего разума, успокоила его. Нет. Подчинила его. Часть меня желала прильнуть к этому прикосновению, другая же хотела отпрянуть и убежать как можно дальше. Но я не успела решить.

– Расскажи, что ты задумала с нами сделать в канун Дня Всех Святых, – промурлыкала она.

– Дис! – бросил Дмитрий.

Та не отводила от меня взгляд. Ответ сам сорвался с моих губ:

– Я собираюсь предупредить Коко о ловушке Михала.

Я говорила, не таясь, по собственной воле. С каждым словом мне становилось все спокойнее на душе, тепло разливалось по телу, и я не могла сдержать улыбки. В этом была опасность? Да я никогда не чувствовала себя такой счастливой.

– Я намереваюсь уговорить Дмитрия рассказать о ваших слабостях и постараюсь убить вас, чтобы отомстить за Бабетту и других несчастных. Я намереваюсь убить всех Вечных на острове.

– Проклятье, Одисса. – Дмитрий провел рукой по лицу. – Ну зачем ты ее спросила об этом?

– Разве не понятно? Хотела услышать ее ответ.

– Но зачем? Ты же знаешь, что она не может навредить нам…

– Разумеется, знаю, а теперь и она об этом знает. Вот оно, – уже обращаясь ко мне, сказала Одисса, – принуждение. Не скажу, что ожидала от тебя другого ответа. Но на твоем месте я бы не стала распространяться о своих планах Михалу и оставила бы моего брата в покое. – С этими словами, закинув на плечо зонтик, она пошла дальше по улочке.

В ту секунду, когда Одисса отвела от меня взгляд, ее власть надо мной ослабла, восхитительное тепло исчезло, а мои мысли тут же спутались. Я пришла в ужас. Нет, она не могла… я не могла…

«Нет!»

Я прижала руку ко рту, да что толку – свои слова я не могла взять обратно. Они повисли в воздухе, такие же мрачные и противные, как мокрые булыжники. Зубы у меня застучали от нахлынувшего холода, а сердце буквально ушло в пятки. Я только что все им рассказала. Одисса узнала, что я хотела навредить им, а я узнала, что вампиры могли зачаровывать других. Как легко она смогла выудить мои сокровенные мысли… Как страшно.