Алая вуаль

– Дис, признавать не хочется, но тебе больше не нужно много спать, чтобы выглядеть красивой. Итак, мадемуазель Трамбле, хотите присоединиться к нам и пойти за покупками? А вдруг будет весело?

«Весело».

Я скользнула взглядом по теням, стеллажам во всю стену и едва не расплакалась. Мне некогда было веселиться, если этом вообще было возможно на этом острове. Нужно было узнать, как убить вампиров и предостеречь друзей, чтобы они ни в коем случае не отправлялись на Реквием. Кристо явно был недоволен королевской семьей. Может быть, и какой-нибудь здешней ведьме они не нравились, и не нравились настолько, что она могла бы отправить магическую весточку в Цезарин или помочь мне убить повелителей.

Я перевела взгляд на Дмитрия, с нетерпением ожидавшего моего ответа. Он казался даже приятным, и невольно мне стало любопытно. «Вампиры питаются людьми», но вот Одисса когда-то занималась садоводством, а у Дмитрия на щеках ямочки.

Мысленно я гневно осадила себя.

Они чудовища, и я ненавижу их. Ненавижу! Они держат обитателей острова в узниках, пируют их кровью и хотят убить мою подругу. Они похитили меня. Напали на меня. Они служат извергу, который убил Бабетту и… сколько причин мне еще нужно, чтобы прогнать их из комнаты?

– Почему вы так добры? – хмуро спросила я и поправила поднос. – Я узница. Вас не должен волновать мой день рождения. Как и мои наряды.

– Вампиры живут вечно, дорогая, а ты нечто новое и яркое в нашем существовании, – сказала Одисса. Поглядев на книги, она провела острым ногтем по корешкам. – Мой брат не смог устоять.

– А сама-то закопалась в ее книгах. – Дмитрий сцепил руки и перевел взгляд на меня. – Вы все равно останетесь узницей, и неважно, будете ли вы сидеть здесь в одиночестве или пойдете с нами на прогулку. Я вот знаю, какую бы темницу выбрал, – сказал он с легким укором, но тут же улыбнулся.

Я в нерешительности посмотрела на него.

В глубине души я понимала, что нужно прогнать их прочь. Жан-Люк даже не стал бы мешкать.

И все же… сидеть здесь две недели – в компании огарков свечей, теней и пыльных книг – как-то не улыбалось, да и матушка всегда говорила Пиппе, что доброе слово и кошке приятно. Сестру возмущала эта поговорка, но сейчас она мне стала понятна как никогда. Нет смысла сидеть тут в одиночестве. Нет смысла гнить в темноте и терять драгоценное время на грибы и плесень. Дмитрий и Одисса были вампирами и знали о своих собратьях больше любой книги.

Была только одна загвоздка.

«Милые и нежные создания долго не живут на Реквиеме».

Но как говорила моя матушка, «нежность не должна быть проклятьем». Откашлявшись, я робко улыбнулась и захлопала ресницами. Я поглядела на Дмитрия, полная решимости хотя бы его задобрить ласковым словом.

– Вы правы. Конечно, правы, и я бы с радостью составила вам компанию…

– Но? – спросил Дмитрий.

– Михал велел мне оставаться в замке, – неохотно ответила я. – Он запретил мне покидать комнату.

– Вот ведь старая летучая мышь, – фыркнул он.

– А ты, братец, мерзкий лжец. – Бросив на Дмитрия раздраженный взгляд, Одисса с громко захлопнула книгу, словно подвела итог разговору. – Михал же согласился, да? И почему я тебя только слушаю. – Она покачала головой и пошла к лестнице. – Время только зря потратили.

– Дис! – Дмитрий подскочил на ноги. В его голосе звучала ярость и одновременно мольба. – Ты же не бросишь мадемуазель Трамбле в этой темной пыльной комнате? В ее день рождения?

– Так испеки ей торт…

Я тут же пожалела о своем решении.

– Ты же не серьезно…

– Понимаю, что это тяжело для тебя, Дима, но постарайся уже напрячь мозги. Если Михал запретил ей покидать комнату, значит, ей нельзя покидать комнату. – Одисса резко взмахнула рукой, ее тон становился все более язвительным. – Ванну я, разумеется, все равно велю ей налить. И может, даже попрошу месье Марка прийти завтра…

Дмитрий бросился к сестре, но не успел ничего сказать, как я поднялась с кресла и опередила его.

– Но я ведь обычный человек, Одисса. – Я приняла умоляющий вид. – Михал же не думает, что я смогу жить в таких условиях до Дня Всех Святых. В такой сырости и темноте я точно заболею… а может, и вовсе умру. Он этого хочет? Чтобы я умерла прежде, чем помогла ему?

– И если подумать… – Дмитрий перехватил Одиссу у лестницы и, обняв ее за талию, закружил. – Мы же будем рядом с замком. С ней ничего не случится, если мы не станем выходить за внутреннюю стену. И никто не останется в обиде. Верно, мадемуазель Трамбле?

Я горячо закивала:

– Ты же сама сказала, что от меня пахнет, как от половой тряпки.

Прищурившись, Одисса посмотрела на меня:

– Я-то думала, ты умная, но, видимо, Михал прав: ты жаждешь смерти, но в этом я тебе не помощница.

– Ох, да брось ты. – Дмитрий обхватил ее лицо и одарил очаровательной улыбкой. Зубы у него были очень белые. И очень острые. – Михал вечно ошибается, да и он никогда не узнает, что мы ушли. Не будет же он сегодня расхаживать по восточному крылу, у него есть дела поважнее.