Алая Завеса. Первый лик смерти

– Тогда не буду мешать. Очень приятно было познакомиться с вами, – по интонации Юлиан понял, что Тейлор на уловку не повёлся, но в дела вмешиваться всё равно не хотел. – Через час вернусь!

Излишне дружелюбен. Подозрительно. Юлиан уже и сам не замечал того, что у него развивается самая настоящая паранойя.

– Он самый лучший, – сказала Пенелопа, когда преподаватель вышел.

– Боюсь представить, какие же тут все остальные. Если мистер Тейлор лучший.

– Нет, ты не понял. Он очень хороший. Но одинокий какой-то. Всегда один и один. Ему бы Хелен в подружки…

После этих слов Пенелопа сама засмеялась и больше в этот день не вспоминала Лиама Тейлора.

Юлиан включил кинескоп, вставил в него первую киноплёнку, которая называлась "Я и Йозеф" и начал крутить ручку. Юлиан всегда мечтал когда-нибудь покрутить ручку кинескопа – потому что он часто это лицезрел, но делать самому такое не приходилось. Мечты имеют свойство сбываться.

На стене высветилось цветное изображение зимнего леса, в котором Юлиан не узнал ничего знакомого, зато первое появившееся в кадре лицо неизвестным быть не могло – это был отец.

Совсем ещё молодой, разве что двумя годами старше Юлиана, он смеялся, как ребёнок, отряхивая свою смешную шапку от снега.

– Это же он? – спросила Пенелопа. – Твой отец? Красивый. Очень похож на тебя.

Несомненно, Юлиан понял, что это комплимент, но не нашёл, что ответить, потому что плёнка его на данный момент интересовала чуть больше.

– Ну ты и осёл! – закричал Уильям на человека, который его снимал, но в это время выражение его лица чуть поменялось и он вопросительно посмотрел в самую камеру. А Юлиану казалось, что он смотрит прямо на него. – Что, ты уже включил? Тогда… Здравствуйте, меня зовут Уилл и сегодня я бы хотел показать вам фрагмент самых весёлых каникул в моей жизни!

Он снова нелепо и по-детски засмеялся, что едва не спровоцировало слезу у Юлиана. Его отец выглядел совсем не так, как он себе представлял его предыдущие семнадцать лет жизни. Он был живым во всех смыслах и вправду напоминал Юлиану самого себя.

– Ну, куда он опять убежал? – продолжил отец и кинулся в снег что-то искать.

Через секунду он нашёл и представил в камеру какой-то маленький чёрный пушистый комочек, яростно пытающийся согреться в руках Вильгельма.

– Вот же он, – улыбнулся отец. – Это не какой-то там дворовый щенок. Это великий и ужасный вервольф! Так, ты что, уснул? Не смей! Тебе ещё предстоит позировать перед камерой.

Щенок приподнял свои красные глаза и посмотрел ими в камеру. Маленький вервольф на самом деле был очень милым созданием, только вот кем он вырастет…

– Итак, будущее поколение. Знакомьтесь, это вервольф Йозеф. Йозеф, это зрители, и я не знаю, как их зовут. Мы нашли Йозефа новорождённым. Его мать была убита, а из щенков выжил только он. Нам стало очень жаль малыша, и мы забрали его и стали выхаживать. Смотрите, какой богатырь вырос!

Вильгельм снова попытался направить мордочку вервольфа в камеру, но тот принялся облизывать руку отца, и тот в конечном итоге сдался.

– Проголодался, наверное, – сказал Уилл. – Ничего, малыш, скоро накормим. Наш маленький вервольф просто обожает мясо. Как-то раз я делился с ним стейком и Йозеф был просто в восторге. К вегетарианскому образу жизни я его не приучил. Поэтому вырастет из Йозефа жуткий монстр, который всех вас съест.

– А начнёт с тебя, – кинул Вильгельму оператор, но тот лишь отмахнулся:

– Не начнёт. Меня он любит и будет мне верен. Такой вот у нас сторожевой пёс. Ну, полай уже, пора учить тебя командам! Нет, лаять ему рановато. И, тем более, разговаривать. Но лет через пять сделаю из него человека. Будет у меня новый лучший друг!

– Ещё чего, – снова вмешался оператор.

– И вообще, тебя он тоже любит. Не так сильно, как меня, но, думаю, есть не станет. Если со мной что случится, то ты будешь за ним ухаживать!

– Да я его уже сейчас боюсь!

– Меня бойся. Оставишь Йозефа на произвол – вернусь и накажу.

– Убедил, Уилл. Убедил.

– Ой. Кажется, нас заметили. Выключай камеру, выключай!

– Волка прячь!

На этом видеоплёнка закончилось, и картинка угрюмо остановилась. Столь печально и скоротечно, но ничего лучшего Юлиан не ждал.

– Ты впервые увидел его? – спросила Пенелопа.

Юлиан только что вспомнил, что она тоже здесь.

– Да, – грустно ответил Юлиан, проверив прежде, нет ли слёз на его глазах.

– Правда, похож на тебя. Такой же весёлый и таинственный.

– И мёртвый, – взгрустнул Юлиан. – Зато теперь я понимаю, почему вервольф сказал мне, что я очень напоминаю Уильяма.

– Что ты понял?

– Мой отец вырастил волчонка и воспитал его. Наверняка, позже сдружился и с другими. Не думал, что у вервольфов могут быть друзья среди людей.

– Могут. В них же есть какая-то собачья верность. Вот и любили твоего отца как своего. Надеюсь, что мы убили не Йозефа.

– Не могли, – тоже понадеялся Юлиан. – Тот совсем молодой был, а Йозефу могло быть лет двадцать. Ривальда только. Она могла убить как раз Йозефа. Чтобы помешать ему сказать мне какую-то правду про отца. Йозеф же, судя по всему, многое про него знал.

– На плёнке указан 1989 год, – сказала Пенелопа.