Алая Завеса. Первый лик смерти

– Ну, как всегда. Ничем не удивлена. Снова Хелен в стороне – ничего ей знать не надо. Злые вы! Но, если что, Юлиан – его зовут Теодор и лежит он в 404 палате.

– Даже не думай, Хелен! – ещё раз оговорила её Пенелопа.

Пенелопа состроила какую-то кислую рожицу в адрес Хелен, и ты немного успокоилась. Учитывая болтливость это неугомонной девчонки, секреты в её голове надолго не задержатся и выйдут в свет.

После скучного занятия физической культуры ни капли не уставший и не вспотевший Юлиан переодевался в общей мужской раздевалке, наблюдая за общением своих сокурсников. Знал из них он только Йохана, но тот был не особо разговорчивым парнем, поэтому друга в его лице Юлиан ещё не обрёл.

Когда Йохан пытался открыть свой шкафчик, его там ожидала небольшая неприятность – оттуда вылетел непонятный серый пузырь, реактивно устремившийся прямо в сторону его несчастного лица.

Когда пузырь разорвался, из него прямо на лицо Йохана вылилась фиолетовая слизь, буквально полностью покрывшая его лицо и заставившая недовольно сморкаться и плеваться.

Зрелище было одновременно и смешным, и грустным.

– Ну, вы и уроды! – неистово воскликнул Йохан в сторону нескольких яростно смеющихся сокурсников. – Аарон, это уже перебор!

– Неужто Йохан разозлился? – спросил задира, пародирующий голос маленького мальчика.

– Однажды ты поплатишься за это! – утерев прямо костюмом лицо, кинулся на обидчика Йохан.

Если Юлиан правильно понял, кто такой Аарон, то был это совсем невысокий мальчишка крепкого телосложения и одетый едва ли не в самый бедный костюм. Но, справедливости ради, костюм был подобран весьма по вкусу.

– Что!? – выскочил из толпы Аарон. – Хочешь поговорить со мной? Что ты хочешь мне сказать?

Йохан пару секунд пристально всматривался в глаза Аарона, после чего не вполне себе уверенно ответил:

– Ничего.

И, пнув ногой свой шкаф, он хлопнул дверью и убежал из раздевалки. Йохан был немногим выше Аарона, но вряд ли крепче. А за спиной задиры еще располагалась пара ребят, которым явно было очень весело наблюдать и за шуткой, и за микроконфликтом.

– Впрочем, так я и думал, – сказал Аарон своим друзьям и принялся дальше переодеваться.

Почему-то в этот момент Юлиану очень хотелось догнать Йохана и поговорить с ним на эту тему, но в определённый момент ему не хватило решимости. Или желание отпустило, а оставшееся место заняло равнодушие. Или что-то ещё.

Пошёл Юлиан в итоге не к Йохану, а к Пенелопе.

– Этот парень, – спросил он у неё по дороге. – Который задирал Йохана в раздевалке. Кто он?

– Ты думаешь, что я была в это время в мужской раздевалке? – изобразила иронию Пенелопа.

– Нет, конечно. Но я за эту неделю здесь заметил, что это не в первый раз. По-моему, его называют Аарон.

– Так и думала, – сказала Пенелопа. – Аарон Браво. Задира, провокатор, лицемер. По-моему всё, что про него думаю, я перечислила.

– А тебя он не трогает?

– Нет. Да, я его ненавижу, но меня он не обижает. Пусть и не пытается. Своё жалкое обличие под прикрытием лживой крутости ему не спрятать.

– Жалкое? – удивился Юлиан.

– А какое ещё? Такие люди, как он, пытаются скрыть какую-то свою неполноценность контратаками на других.

– Громкие слова, Пенелопа. Я и сам-то счастливым человеком себя не назвал бы. Но разве я искал утешения в подобном?

– Ты ищешь в другом. Суёшь свой нос, куда не надо. Не думаешь о завтрашнем дне. Тебе наплевать на то, что будет дальше. Главное – это утолить твоё любопытство.

– Что ты имеешь в виду?

– Хотя бы тех вервольфов. Ты не думал, что это может быть опасно. Теперь, я уверена, ты меня не послушаешь и залезешь в окно в тому вервольфу, который в больнице. Он узнает тебя, выдаст полиции, и тебя арестуют за покушение на убийство.

– Будешь скучать по мне? – не без доли иронии спросил Юлиан. – Когда я буду сидеть в тюрьме лет сто?

– Тебе опять только шутки. Почему не ведёшь себя серьёзно?

На что же она намекает?

– Я могу быть серьёзным, – попытался оправдаться Юлиан. – Хочешь, например, позову тебя на свидание?

Он выпалил это, не задумываясь, и теперь остерегался последствий. Так хотелось поймать всемогущими руками неумолимо вылетающие в сторону Пенелопы слова и забрать их обратно, больше никогда не выкидывая больше, но Юлиан не владел такой магией. Если, конечно, такая магия существовала вообще.

– Весело, – пробормотала Пенелопа, лишь немного удивившись.– По-моему, всё это очень быстро.

– Пусть быстро. Я рискну, – теперь отпираться назад не было никакого смысла. – А что, устрою самое лучшее свидание, какое было в моей жизни. Как тебе такая идея?

– А ты думаешь, что у меня раньше были свидания?

– Не знаю, – чуть приостановился Юлиан. – Я как-то не спрашивал у тебя и пока не хочу. Ты не скажешь мне?

– Не скажу. Но заявление сделать лучшее свидание в моей жизни – это заманчиво.

– Вообще лучшее свидание на свете, – не унимался Юлиан.

– На свете, говоришь… А ведь интересно. А что, попытайся.

– Попытаться? Это что значит? Да или нет? Или какие ещё ответы бывают?

– Где твоя уверенность, Юлиан? Не боишься вервольфов и Ривальды Скуэйн, но начал заикаться во время разговора со мной. Это, конечно, "да".