Алая Завеса. Первый лик смерти

Юлиан выдохнул. На душе было такое ощущение, что он только что выбрался из кишащего змеями смертельного лабиринта или прошёлся по канату толщиной с лезвие, протянутым над пропастью. Хотя и то, и то, казалось ему гораздо проще того, что произошло сейчас.

– Тогда когда? – спросил он у Пенелопы.

– Что когда? – удивилась девушка.

– Ну, когда свидание?

– Опять ты за своё. Ты собираешься пригласить меня. Поэтому и время, и место, и всё остальное стоит за тобой.

– Хорошо, – Юлиан ещё никогда не чувствовал себя таким идиотом. – Прямо завтра всё расскажу. Мне нужно только подумать… Всё, Пенелопа, давай уже поговорим о другом.

Голова кругом. Ривальда Скуэйн была права – Юлиан Мерлин невообразимый идиот.

Всю ночь он не спал, ворочаясь в кровати и размышляя о том, как ему обеспечить идеальное свидание для Пенелопы. Он отлично понимал, что явно переборщил с лучшим свиданием, но подводить её очень и очень не хотел. Юлиан хотел казаться в её глазах решительным и серьёзным мужчиной, отвечающим за свои слова и поступки, а не напыщенным, верящим во всё, мальцом. Для такой, как Пенелопа, этого мало, и Юлиан всё понимал.

Ресторан, столик для двоих, романтичная музыка… Таким обстоял первый вариант, и был он одновременно и самым банальным, и самым дорогим. Тем более что сейчас он в кармане вряд ли бы наскрёб денег даже на поход в кафе.

Как вообще уверенные в себе парни проводят свидание? В голову не приходило совершенно никаких идей. Всё общение Юлиана с девушками ограничивалось подобными прогулками и в итоге останавливалось на этой ноте, не имея никакого логичного продолжения. Этого Юлиан боялся и в случае с Пенелопой, причём в гораздо большей мере, чем когда-либо.

Не считая пары случаев, Юлиан выходил из войны с расположением девушек проигравшим. Но и эта пара случаев явно не дала ему в полной мере того, что он хотел.

Толком не выспавшись, он пошёл утром в академию явно в не самом лучшем расположении духа. Мыслей толковых в голову ему не пришло, поэтому и на глаза Пенелопе было показываться стыдно.

Но пришлось. Пенелопа ему о свидании не напоминала, и Юлиан испугался было того, что она предпочла забыть не только его, но и весь вчерашний разговор. В какой-то момент Юлиан начал надеяться, что она и впрямь забыла обо всём этом, и он сможет наконец сбросить с себя этот назойливый груз ответственности.

Во время большой перемены во внутреннем дворе Юлиан оказался один, потому что Пенелопа ушла со своими подругами по каким-то важным делам. Юлиан никоим образом не обиделся на неё, потому что эгоистом и собственником никогда себя не считал и уважал её решение проводить время и с подругами.

Но лучше бы он провёл время с ней, чем с Аароном Браво.

Он подсел к нему на лавочку совсем неожиданно, что немало удивило Юлиана. Чего это парень хочет?

– Ты же новенький? – спросил он, подозрительно посмотрев на него.

– Да, – в голову Юлиану пришёл только этот лаконичный ответ.

– Уже вторую неделю здесь, – пробормотал Аарон. – А всё один. Ни с кем не знакомишься. Знаешь ли, такое у нас не в чести. Тут ты либо со всеми, либо изгой.

– То есть я изгой?

– Пока ещё нет. Тут выбор у каждого свой – друг или изгой. Если друг – то никогда не будешь один. Ты же Юлиан Мерлин? Меня зовут Аарон Браво.

Он протянул руку, и Юлиан её пожал. Крепкое рукопожатие, надо сказать. Невысокий рост не преграда для силы.

Но кем этот Браво себя возомнил? Главным здесь?

– То есть, ты как бы предложил дружбу сейчас? – спросил Юлиан.

– Расторопный ты. Я предложил знакомство, и ты согласился. Знаешь, я то же самое предложил и Йохану Эриксену. Он тоже руку мне пожал, но другом и близко не стал.

– За что ты, кстати, так его не любишь? – поинтересовался Юлиан.

– А за что его любить? Я видел, как ты смотрел вчера на нашу разборку в раздевалке. Хотел защитить. Я легко читаю по глазам и могу тебя только за это похвалить. Только Эриксен здесь – это не тот человек, которого стоит уважать.

– А кого же стоит? – спросил Юлиан, всматриваясь в Браво и явно намекая на него самого.

– Тебе выбирать. Но в Эриксене я не вижу ничего настоящего. Знаешь, фальшивый он какой-то. Ненастоящий. Я заметил это с первого взгляда. Смотрит на всех так, как будто он самый лучший среди нас. А знаешь, почему?

– Почему же?

– А он и впрямь потомок некогда известного и богатого рода Эриксенов. Да, я узнал про него многое. Эриксены растеряли и богатство, и власть, и уважение, оставив только одно. Это своё высокомерие, утончённость, желание что-то доказать… Йохан именно из таких.

– Я не замечал такого. Но если он живёт своей жизнью – зачем ему мешать?

– Наша группа – это братство. Я же говорил – либо друг, либо изгой. Эриксен встаёт на путь изгоя, и это его право.

– А ты толкаешь его туда всё дальше и дальше.

– Нет. Я каждый раз даю ему право выбирать, и он всегда делает неправильный выбор. Одевается, как раскрашенная курица, хочет похвастаться своим якобы богатством. А внутри-то что скрывается что? А ничего. Я – человек из простого народа. Он – нет. Нам не по пути.

– А я внук Джампаоло Раньери.