Аламут (ЛП)

"Я слышал о вашем споре с великим визирем, - сказал Абу Али. "Но эта история приобретает совершенно иной смысл, когда узнаешь все ее подробности. Теперь я понимаю, почему Низам аль-Мульк - смертельный враг исмаилитов".

"В Египте я столкнулся с более благоприятными условиями. Халиф Мустансир Биллах отправил Бадра аль-Джамали, командира своей телохранительницы, встретить меня на границе. В Каире меня встретили с высочайшими почестями как мученика за дело Али. Вскоре мне стала ясна вся ситуация. Вокруг двух сыновей халифа образовались две партии, каждая из которых хотела обеспечить престол своему ставленнику. Старший сын, Низар, был слабее, как и сам халиф. Закон был в его пользу. Вскоре мне удалось подчинить своему влиянию и его, и его отца. Но я не считался с решимостью Бадра аль-Джамали. Он был защитником младшего сына, аль-Мустали. Когда он понял, что я начинаю затмевать его, он приказал арестовать меня. Халиф был напуган. Я быстро понял, что дело нешуточное. Я отбросил все свои мечты о Египте и согласился сесть на франкский корабль. На этом корабле моя судьба была окончательно решена. В море я заметил, что мы плывем не в Сирию, как обещал Бадр аль-Джамали, а далеко на запад вдоль побережья Африки. Я знал, что все будет потеряно, если меня высадят на берег где-нибудь поблизости от Кайруана. Затем начался один из штормов, характерных для этой части океана. Я тайно получил от халифа несколько мешков с золотыми изделиями. Я предложил один из них капитану, если он изменит курс и высадит меня на берег Сирии. У него было бы прекрасное оправдание, что шторм сбил его с курса. Золото соблазнило его. Шторм становился все сильнее и сильнее. Пассажиры, почти все франки, начали отчаиваться. Они громко молились и отдавали свои души Богу. Я же, напротив, был настолько доволен заключенной сделкой, что сел в уголке и спокойно съел несколько сушеных фиг. Они были поражены моим спокойствием. Они не знали, что мы повернули и направляемся в другую сторону. На их вопросы я ответил, что Аллах сказал мне, что мы высадимся на побережье Сирии и ничего плохого с нами по пути не случится. Это "пророчество" сбылось, и в одночасье они увидели во мне великого пророка. Все они хотели, чтобы я принял их в свою веру. Я был в ужасе от этого неожиданного успеха. Я только что наглядно продемонстрировал себе, какой огромной силой является вера и как легко ее пробудить. Нужно лишь знать немного больше, чем те, кто должен верить. Тогда легко творить чудеса. Это и есть та плодородная почва, из которой вырастает благородный цветок веры. Внезапно мне все стало ясно. Подобно Архимеду, для осуществления моего плана мне понадобится одна-единственная неподвижная точка, и весь мир встанет на дыбы. Никаких почестей, никакого влияния на властителей мира! Только укрепленный замок и средства, чтобы изменить его в соответствии с моей концепцией. Тогда великим визирям и сильным мира сего лучше поберечься!"

Глаза Хасана сверкнули странным угрожающим взглядом. У Абу Али возникло ощущение, что он находится в присутствии опасного зверя, который может напасть в любой момент.

"Теперь у вас есть точка опоры", - сказал он несколько обнадеживающе, но с легким недоверием.

"Да, - ответил Хасан. Он отошел от крепостной стены и прилег на подушки, разложенные на крыше. Он пригласил своих друзей присоединиться к нему. Их ждали куски холодного жаркого, тарелки и кувшины, наполненные вином. Они принялись за еду.

"Я не задумываюсь над тем, чтобы обмануть врага. Но мне не нравится обманывать друга", - неожиданно заговорил Бузург Уммид. Все это время он был молчалив и задумчив. Теперь же мысли неожиданно хлынули из него.

"Если я правильно вас понял, ибн Саббах, - продолжал он, - сила вашего института будет построена на том, что мы обманем федаинов, наших самых исключительных и преданных последователей. Мы будем отвечать за этот обман самым хладнокровным и преднамеренным образом. Чтобы добиться этого, нам придется прибегнуть к беспрецедентной хитрости. Ваша концепция действительно великолепна, но средства для ее реализации - это живые люди, наши друзья".

Словно ожидая такого возражения, Хасан спокойно ответил.