Алекс и я

В наше время серые попугаи жако – самые любимые и широко распространенные домашние питомцы. Однако таких попугаев начали держать дома более четырех тысяч лет назад. В иероглифических текстах Древнего Египта есть изображения этих птиц как домашних питомцев. Они жили также в домах знатных семейств Греции и Рима. Генрих VIII тоже не обошел вниманием попугая жако. И конечно же, долгое время такие птицы пользовались особой популярностью у португальских пиратов – были верными спутниками в дальних путешествиях. Кроме того, жако очень красивы, у них изысканное оперение серого цвета, белый ободок вокруг глаз и хвост ярко-красного цвета. Также я узнала, что жако очень ценят внимание, они формируют весьма крепкие эмоциональные связи с человеком. Таким образом, создаются совершенно особые отношения между птицей и ее хозяином.

Я решила, что все эти вещи, связанные с эмоциональной составляющей, совершенно не будут иметь ко мне отношения. Я ведь заводила себе не домашнего питомца. Я выбрала этот вид попугаев для проведения научного исследования лишь потому, что было известно, сколь они умны. В 1950-е годы немецкий зоолог Отто Келер (Otto Koehler) опубликовал свои работы, перевернувшие все привычные представления о психике птиц. По его данным, серые попугаи необыкновенно успешны в оценке множеств и оперировании цифрами, а один из его сотрудников, Дитмар Тодт (Dietmar Todt), продемонстрировал, что эти попугаи с готовностью обучаются человеческой речи именно в процессе социального взаимодействия. Это всё, что было известно о том виде попугаев, который я собиралась сделать объектом своего научного исследования. Больше информации не было. Однако даже известные к этому времени показатели когнитивных способностей жако показались мне достаточными для принятия решения.

Я закончила диссертацию по теоретической химии в мае 1976 года. С 1 января 1977 года мой муж Дэвид начал работать на факультете биологии в Университете Пердью (Уэст-Лафайетт, штат Индиана). Я очень надеялась, что смогу начать свою работу с птицами на факультете, где работал Дэвид. В июне 1977 года мы приехали в зоомагазин «Ноа Арк», расположенный недалеко от аэропорта О’Хара в Чикаго. Я периодически созванивалась с директором зоомагазина и знала, что у него подрастало восемь птиц, которые родились в неволе.

Зоомагазин был поистине огромным, он весь был наполнен звуками, которые издавали различные звери и птицы, чьи-то будущие домашние питомцы. Директор магазина поприветствовал меня, показал, где находятся попугаи жако. Я увидела огромную клетку с птицами этого благородного вида возрастом один год. «Кто Вам больше нравится?» – спросил меня директор. Я покачала головой, потому что совершенно не представляла, как можно было выбрать. Я ведь думала о том, что начинаю научное исследование, которое сможет приоткрыть миру когнитивные возможности серых попугаев. Я подумала, что лучше всего случайный выбор, наудачу. «Почему бы Вам не выбрать птицу для меня», – попросила я директора магазина. «Хорошо», – ответил он. Он открыл клетку и достал птицу, которая была ближе всего к нему. Он положил птицу на спину, снял бирку с ее ноги и пересадил в маленькую коробку. Всё это было сделано весьма бесцеремонно.

Обратный путь в Уэст-Лафайетт занял у нас три с половиной часа. Должно быть, бедняжке было очень тяжело так ехать – в полной темноте. Кроме того, он был оторван от своей стаи, своих собратьев, с которыми он провел по меньшей мере полгода. Я отнесла переноску в лабораторию, небольшую комнату, которую мне выделил факультет биологии. Поставила переноску рядом с большой клеткой, которую уже приготовила для попугая. Клетка располагалась в углу комнаты, что обеспечивало чувство безопасности для птицы. Дэвид надел специальные толстые перчатки, вынул сопротивляющуюся птицу из переноски и пересадил в клетку. Мне всегда приходилось просить Дэвида делать подобные неприятные вещи, которые могли нанести моральную травму птице. Ведь мне нужно было наладить контакт с моим питомцем для дальнейшей нашей совместной работы.

Безусловно, в тот момент попугай не доверял никому из нас – ни мне, ни Дэвиду. Он дрожал, пронзительно кричал и переминался с ноги на ногу в своей клетке. Бедняжка очевидным образом был в состоянии шока. Кроме того, он боялся другого попугая – птицы по кличке Мерлин. Его клетка находилась в другой части комнаты. Мерлин тоже боялся нового питомца.

Мой новый попугай весь дрожал, он совсем не выглядел значительным. Однако я смотрела на него и думала, что он поможет мне изменить представление людей о способностях животных мыслить. Передо мной была птица, которая изменит мою жизнь навсегда. Я не переставала думать о моем первом питомце. Безымянный уже изменил мою жизнь 24 года назад. Мой первый питомец был совсем маленьким, весил он также немного. Новый же питомец был намного крупнее и тяжелее, но он также переживал и чувствовал себя незащищенным, как и Безымянный.

Однако на этот раз у моего питомца было имя. Его звали Алекс.

Глава 3 Первые «слова» Алекса