Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 1

осмотрели село, которого ни тот, ни другой никогда не

видали, и отправились под вечер на Бугры. В дальней

деревне виднелось зарево: горели Дранишники или Луп-

полово; и совесть немножко грызла, что не погнали из­

возчика туда (в те поры вполне в наших средствах было

это сделать).

Бугры совсем околдовали нас. Всего в трех верстах

от населеннейшего Шувалова, в пятнадцати от Петер­

бурга — настоящий оазис в безлюдной пустыне болот

и полей; притом — сам безлюдный, покинутый. «Haunted

cottage» * — пустые красивые строения (тщетно за год

до того силились зазвать туда публику, открыв «пан­

сион»), заброшенный теннис, пруды; живописный, таин-

ствено-жуткий в августовское новолуние парк...

Жалел я, что не показал Блоку лучших под Петер­

бургом мест: Левашовского парка, десятой версты за

Ораниенбаумом по пути на Красную Горку, Токсова...

Природу он умел чувствовать как мало кто. Мельчай­

шие, разнообразные виды среднерусской флоры были

ему близки каждый по-своему.

На Лахте, в Стрельне, в местах за Нарвской заста­

вой **, куда Блок полюбил уезжать в последние годы своей

жизни (за Нарвскую заставу была его последняя про­

гулка весною 1921 года), вместе с Блоком я никогда

не бывал...

Зато сколько частей Петербурга исходили мы с ним

вдвоем! Таракановку и Петровский остров, Петербургскую

и Пески. Лесной и Екатерингоф, но больше всего Острова.

С 1911 года на Островах в роскошной ампирной даче

гр. Мордвинова, с ее прелестным «китайским павильо­

ном» в густом саду, поселился наш общий приятель,

старший много, но молодой душою не менее нас —

энтузиаст доцент (профессором не утверждавшийся)

Е. В. Аничков. Первые прогулки на Острова совершали

мы с последним и Блоком еще до того, как Аничков

«заделался туземцем». Как сейчас помню одно такое

возвращение со Стрелки пешком. Тогда нельзя было

почему-то, при таком возвращении по Каменному остро­

ву, не попасть на одну аллею, к пустому месту, к

небольшому саду сгоревшей или вообще уничтоженной

дачи (такая была тогда всего одна на весь остров!).

* Заколдованный дом ( англ. ) .

** Княжево, Дачное и т. д. ( Примеч. Вл. Пяста. )

386

Каким бы путем вы ни шли в ту сторону, как бы вы ни

старались вернуться тою же дорогою и обойти это м е с т о , —

вам никогда миновать его не удавалось! Отлично по­

мнится наш разговор по этому поводу — о неизбежной

встрече этой дачи... Совершенно то же случалось всегда

со всеми нами тремя!

Были раз мы у Аничкова на Каменном, и Блок и я

вместе, зимою. Именно — 1 января 1913 года — на спирити­

ческом сеансе, единственном у Аничкова, который вовсе

не склонен был к занятиям этого рода. Но тут один кру­

жок предложил в виде опыта F. В. Аничкову устроить у

себя сеанс с Гузиком, на что он и согласился.

А. А. Блок (как и я) впервые в жизни участвовал в

спиритическом сеансе. Говорю «участвовал», так как для

всех собравшихся ясно было, что присутствие Блока не

было безразличным для хода явлений (о подделке их в

данных обстоятельствах, конечно, не могло быть и речи).

Медиумичность А. А. Блока, несомненно, помогала боль­

шей отчетливости как световых, так и стуковых и даже

двигательных явлений, которые все имели место в дан­

ном сеансе. А, как известно, кружки в новом соста­

ве очень редко с первого раза добиваются явлений —

особенно всех трех порядков сразу. А. А. Блок задавал

«Шварценбергу» («нечто», воплощавшееся около Гузика)

несколько вопросов, причем относился с нежною состра¬

дательностью как к шалящему «духу», так, в особенно­

сти, к медиуму, находя его очень истощенным во время

последовавшего ужина. Помню его настоящее соболезно­

вание, когда он узнал о сумме вознаграждения, опреде­

ляемого Ив. Гузиком за сеанс... 36

Тут же припоминается мне, что в театре вместе

с А. А. Блоком я почти не бывал. Два представле­

ния (еще в 1907 году) «Балаганчика», один «Кукольный

театр» (в году уже 1916-м, в особняке Гауша на Англий­

ской набережной), да еще ложа, осенью 1911 года,

на оперетке «Романтическая женщина». Очень пленяла

меня эта оперетта с песнею «Роза, Роза», исполнявшейся

всем залом, и я достал ложу, где мы были вчетвером, с

женами, после чего поехали ко мне на Пески, где я

только что впервые поселился «самостоятельным домом».

Блока очень беспокоила сырость моего помещения,

которую он почувствовал, войдя; и в скором времени я

получил от него подарок — керосино-калильную печку.

Честно служила она мне несколько лет, надобилась часто,

14*

387

исчезла только после того, как я завез ее зимою 1919 года

в избу дальнего Борисоглебского уезда, где семейство мое

спасалось от голода...

В 1911 году Блок крестил моего сына Виктора, кото­

рому не суждено было дожить до четырех лет (умер от

странной формы менингита, при которой до последних

минут не потерял сознания, в 1915 году).

При всех наших поездках, прогулках, сидениях и

блужданиях любимыми темами для разговора были мыс­

ли о России... « С м о т р и т е , — говаривал А. А. Б л о к , —

настоящей конституции нет; Думу быстрейшим образом

обкорнали... А между тем, вы знаете, что за эти пять-

шесть лет России не узнать. Едва свобода дохнула, как

незримо, но от того не менее сильно и действительно,